[center](продолжение)[/center]
[center]* * *
Слева направо:
Метакса Т.Х., первый заместитель генерального директора ГМВ;
Голенищева-Кутузова В.Е., старший научный сотрудник отдела «Наследие Рерихов» в ГМВ, хранитель картин Н.К и С.Н. Рерихов;
Фролов В.В., секретарь МЦР.
* * *[/center]
ФРОЛОВ В.В., МЦР: Позвольте, я выступлю!
СЕДОВ А.В.: Пожалуйста, только представьтесь.
ФРОЛОВ В.В., МЦР: Доктор философских наук, профессор, заведующий кафедрой философии Московского государственного университета леса Виктор Васильевич Фролов. [Дополнительная справка: В.В. Фролов работает в должности ответственного секретаря МЦР и входит в состав Правления МЦР].
Я давно занимаюсь изучением наследия Рериха, причём стараюсь это делать, используя тот метод, который, в общем, развивали сами Рерихи, метод синтеза. Я стараюсь рассматривать наследие и через призму его художественных аспектов, и через научные аспекты. Здесь я полностью согласен с Михаилом Борисовичем. Но я бы вывел тональность нашего разговора из каких-то разбирательств, которые прозвучали со стороны уважаемых Александра Всеволодовича, Ольги Владимировны и Игоря Викторовича. Я считаю, что о Рерихах надо говорить так, как говорил Михаил Борисович.
Я не хочу задавать вам каверзных вопросов – нет. Хотя я могу их задать. Но вот, понимаете ли, во всей этой ситуации, я бы сказал исторической ситуации, сложившейся вокруг наследия Рерихов в России и в мире, если брать ещё и Рериховский музей в Нью-Йорке, присутствует одна вещь, которую многие забывают. Мне кажется, мы эту вещь сегодня как-то замотали, затоптали. Если вспомнить письмо Святослава Николаевича Рериха, я думаю, уважаемые персоны, присутствующие здесь, его читали – «Медлить нельзя», – то вот стратегия Святослава Николаевича по передаче наследия в Россию и стратегия всей семьи Рерихов об изучении наследия Рерихов именно в России была основана на том, чтобы существовал общественный музей. Святослав Николаевич, вы помните, писал в этом письме, что нужно поверх ведомственных барьеров устраивать общественные музеи. Потому что он чувствовал, он был гением, вообще-то говоря...
РУМЯНЦЕВА О.В.: Но не он же сам писал это письмо!
ФРОЛОВ В.В., МЦР: Секунду, я вас слушал. Извините, пожалуйста, я вас слушал... Так вот, мне кажется, здесь возникает проблема. В судах она возникала, и возникает, и будет возникать. Она возникала и будет возникать в наших публикациях (я сам автор некоторых публикаций в защиту имени и наследия Рерихов). Я говорю о тех, кто сегодня выступал, исключая, может быть, Михаила Борисовича, хотя и у него был определённый подтекст. Он разделяет позицию персон, которые высказывались до него по этой части. Вот, но это ладно. Хорошо то, что он хорошо высказался о Рерихах.
Мне кажется, что мы забываем о том, что сами-то Рерихи хотели, о воле Святослава Николаевича... Я не говорю о картинах: пропали – не пропали. Я сейчас это не рассматриваю. Воля Святослава Николаевича была, прежде всего, в том, что наследие Рерихов, в частности, та коллекция картин, которая была передана МЦР, а завещание существует, оно заверено индийским нотариусом, понимаете, чтобы это было в МЦР, и так далее.
Во-вторых, мы почему-то забываем о том, что Святослав Николаевич не однажды бывал в России, когда после встречи с Михаилом Сергеевичем [Горбачёвым] ему было разрешено проехать по Москве и выбрать усадьбу для будущего общественного музея, то Святослав Николаевич объездил ряд объектов, подъехал к усадьбе Лопухиных и сказал: «Вот здесь будет музей, потому что здесь хорошая энергетика». Почему мы забываем об этом? [О.В.Румянцева выражает желание что-то сказать]. Извините, пожалуйста... В 1989 году было постановление Совета министров о создании Музея Николая Константиновича. Ведь это постановление никто не отменял.
СЕДОВ А.В.: Какое постановление Вы имеете в виду? О создании Государственного музея Николая Рериха – филиала Музея Востока. Да – было.
ФРОЛОВ В.В., МЦР: Я вас не перебивал! Извините, пожалуйста...
СЕДОВ А.В.: У нас не конференция, у нас пресс-конференция.
ФРОЛОВ В.В., МЦР: Нет, Вы сказали – у нас круглый стол!
СЕДОВ А.В.: Да, мы пошли на смешение жанров, но не до такой же степени!
ФРОЛОВ В.В., МЦР: Хорошо, я заканчиваю. Так вот, уважаемые коллеги, я думаю, что мы с вами будем ещё как бы взаимодействовать, в разных аспектах и с разными позициями. Мне думается, что самое главное в этом взаимодействии – воля семьи Рерихов.
[Р.Б.Рыбаков выказывает желание высказаться].
СЕДОВ А.В.: Слово Ростиславу Борисовичу Рыбакову.
[center]* * *
Слева направо:
Рыбаков Р.Б., директор института Востоковедения;
Попов Г.П., помощник ген. директора Гос. музея Востока;
Бондаренко А.А., директор Музея-института семьи Рерихов в С-Петербурге.
* * *[/center]
РЫБАКОВ Р.Б.: Я хочу представиться тем, кто меня не знает: Рыбаков Ростислав Борисович, директор Института Востоковедения и доверенное лицо Святослава Николаевича Рериха.
Именно я создал Советский фонд Рерихов, против чего решительно выступили и Ольга Владимировна Румянцева, и Людмила Васильевна Шапошникова вместе. Я тогда поехал к Святославу Николаевичу. Вынужден огорчить моего оппонента, но автором опубликованного в газете письма «Медлить нельзя» был я! Святослав Николаевич посмотрел текст, очень его одобрил и (Бог меня хранил) сказал: «Здесь надо внести некоторые изменения». А он уже плохо видел, плохо слышал. Я вовремя сообразил и сказал: «Исправьте своей рукой», – и он сделал это. А для того, что бы напечатать, мне привезли машинку. Я сидел в соседнем номере и печатал.
Поэтому мысли, которые были выражены в письме «Медлить нельзя», отражали ситуацию 1989 года, как она мне виделась, и как я донёс её до Святослава Николаевича. Тогда планировалось создать Советский фонд Рерихов в рамках Фонда культуры. Но против этого выступила Раиса Максимовна Горбачёва. Она очень мудро сказала: «Нет, пусть это будет отдельный фонд».
В этом деле вокруг Рерихов спутаны два понятия: «наследие» и «наследство». Шапошникова и компания бьются именно за наследство. Шапошниковой всегда надо иметь врага – только тогда она жива, только тогда она полнокровно существует. Соберите список людей, уволенных за эти годы...
Фонд Рериха задумывался совершенно не так. Если кому-нибудь когда-нибудь будет интересно, как он задумывался, я готов поделиться. То, что происходит сегодня, – всё совершенно не то, совершенно не то. А ведь всё это пытаются вписать в рамки «спасения российской культуры». Сколько народа при этом растоптано!..
Основная деятельность Шапошниковой и компании – расправа с инакомыслящими. Это вписывается, как совершенно правильно сказал Михаил Борисович, в тьму Средневековья...
Ещё у меня маленькая ремарка насчёт названий картин для выступавшего журналиста. [Обращается к И.В. Королькову]. (Я с восторгом прочитал Вашу статью.)
Просто я приведу один пример: Рерих показывает мне свои картины. Я их все фотографирую. Эта история немного мистическая, и с ней много связано. И с той картиной, о которой пойдёт речь, тоже. Святослав Николаевич приносит эту картину, ставит. Он говорит мне название. Я записываю и фотографирую. Это какая-то фантастическая карта. Он говорит: «Картина называется “Знаки священные”, но Вы лучше напишите – “Завет Учителя”». Понимаете, что это значит? Я не думаю, что у Репина «Иван Грозный убивает своего сына» может называться иначе. Здесь название точно выверено. А у Рериха другой подход. У него важен философский посыл картины. Бывали случаи, когда он менял названия картин. Для него это была вполне естественная вещь.
И последнее... Мне кажется, что главная цель нашей сегодняшней встречи – рассказать правду. Спасибо музею Востока, что он даже не перешёл в наступление, но занял хотя бы оборонительные позиции. Ведь столько лет идёт это агрессивное безобразие... Что надо делать? На мой взгляд, ничего делать не надо.
Кстати – это тоже вам надо знать – именно я предложил Шапошникову в качестве директора Музея Рериха, а потом ездил к Святославу Николаевичу виниться. Очень интересно, ведь он даже не знал, что я в Бангалоре; но когда я вошёл, он сказал: «Я знаю, зачем вы приехали. Не волнуйтесь. Всё в конце концов образуется». Потом я всё ему рассказал. Сказал, что ухожу из Фонда. Он возразил: «Ни в коем случае». После чего я приехал. С Шапошниковой мы уже не общались. Я передал, что выхожу из Правления, но Святослав Николаевич велел мне остаться в Фонде. Но на второй день меня, конечно, с треском выгнали из этого Фонда. Это было вполне естественно.
Но это всё, мне кажется, образуется, как и говорил Святослав Николаевич. И прекрасно, что музей Востока, наконец, заговорил, рассказал правду. Я считаю, что нельзя, чтобы река текла только в одну сторону потоком мутной жижи. Самой Шапошниковой принадлежит одна очень хорошая фраза, сказанная на самом раннем этапе: не должно одно рериховское учреждение давить другое. Поэтому мы, например, Институт Востоковедения, кстати, я хочу подчеркнуть, подписали с МЦР (по их же инициативе) договор о сотрудничестве.
Поэтому всё-таки желательно помнить о наследии Рерихов, а не о наследстве. Ведь в вопросе о последнем, конечно же, всё уже давно доказано. Я могу привести некоторые детали, как подписывались эти дарственные, и прочее. Но, в конце концов, это уже не важно. Важно, что существует такой изумительный центр, как музей Востока в Москве, который ведёт огромную работу, и не только по Рериху. Кстати, у нас нет ни одного художника, о котором было бы столько монографий, столько вообще написано, столько разных музеев. Рерихам в этом смысле очень повезло...
Поэтому, мне кажется, задача всех присутствующих здесь – докопаться до правды, поверить в неё, услышать другую сторону. Впрочем, безусловно, и ту сторону тоже. Но всё-таки давайте работать над сохранением, преумножением, помня то, что в нашем доме наследие Рерихов, а не наследство. А картинам здесь, по-моему, очень уютно, очень удобно. Извините, что я затянул свою речь, позабыл о правилах поведения.
СЕДОВ А.В.: Спасибо. Пожалуйста – [предоставляет слово желающему].
ЖУРАВИХИН П.М.: Печатное агентство «МобАрт». У меня вот какие вопросы. Дело в том, что на сайте МЦР развёрнуто достаточно большое количество материалов, в том числе и документов. Вот если Ростислав Борисович основывается на...
РЫБАКОВ Р.Б.: Пожалуйста, громче. Я совсем не слышу.
ЖУРАВИХИН П.М.: Ростислав Борисович сейчас много нам рассказал. Но это были, так сказать, личные воспоминания. Хотелось бы, если у нас круглый стол, а говорим о таких безобразиях, которые творятся, то, наверное, всё-таки будем основываться на фактах. У меня несколько вопросов. Первое, вот Ростислав Борисович назвал Людмилу Васильевну «Шапошникова и компания». Да, у меня возникает вопрос. Я знаю, что в прошлом году Людмила Васильевна, например, была награждена орденом Дружбы за сохранение культурного наследия, да. В этом году МЦР получил премию «Национальное наследие» за реставрацию усадьбы. Известны высказывания наших выдающихся политических и государственных деятелей о её деятельности по сохранению культуры в России. Это вот, первый вопрос. Как вы можете это откомментировать? И вообще ваша оценка деятельности Людмилы Васильевны по реставрации, по содержанию этой усадьбы и по развитию негосударственного музея, о котором говорил Рерих. Это первый вопрос.
Второй вопрос связан частично с этим. Это по усадьбе Лопухиных. Как вы можете объяснить тот факт, что сам Святослав Николаевич Рерих неоднократно, и даже в письменном виде обращался с просьбой вернуть эти картины, о которых здесь говорили. Это письмо тоже размещено на сайте МЦР. С ним можно ознакомиться. Где Рерих обращается к Ельцину. По-моему, 1992 год, с просьбой вернуть эти картины, которые незаконно удерживает Государственный музей Востока. Его письмо Ельцину вряд ли кто мог прочесть.
РЫБАКОВ Р.Б.: Что, у него в письме так написано: «Незаконно удерживает музей Востока»?
ЖУРАВИХИН П.М.: Да, незаконно удерживает Государственный музей Востока. Это второй вопрос.
Что касается завещания. Его пытаются представить как-то по-другому, но есть документы на сайте Международного центра Рерихов, где завещание и дополнение к завещанию признано индийской стороной как завещание человека, который жил в Индии.
Вот такие три вопроса. И последнее. О постановлении, которое здесь приводилось, текст которого у нас здесь есть. Почему, если всё так правильно, постановление до сих пор не отменяется? Значит, есть какие-то веские причины, чтобы не отменять постановление?
СЕДОВ А.В.: Какое постановление?
ЖУРАВИХИН П.М.: 1993-го года, о создании Государственного музея в усадьбе Лопухиных.
СЕДОВ А.В.: А почему оно должно быть отменено?! Оно не выполнено. И не выполняется не по нашей вине. Вот у меня в руках исковое заявление от Федерального агентства федерального имущества. Исковое заявление о выселении, где написано: «Российская Федерация является собственником здания, расположенного по адресу Москва, Староваганьковский переулок, ныне Малый Знаменский, дом 3/5». Исковое заявление от 25.07.2007 года. Так что какие-то подвижки идут. Видимо, всё-таки государственные учреждения, которые должны заниматься этим вопросом, начинают выполнять свою работу, слава Богу...
[НЕИЗВЕСТНЫЙ]: Но, учитывая, что постановление было принято в 1993 году, тут есть какие-то вопросы... И ещё...
СЕДОВ А.В.: Давайте оставим эти вопросы юристам.
ЖУРАВИХИН П.М.: Ну, просто у нормальных людей возникают вопросы. До сих пор не выполняется. Значит, есть ли для этого какие-то причины?..
СЕДОВ А.В.: Значит, надо выполнять!
ЖУРАВИХИН П.М.: Ещё вопрос. Мы говорим, вот Михаил Борисович очень хорошо сказал, о том, что действительно наследие Рериха огромно и оно требует, безусловно, изучения. И не только наследие творческое, но и философское, как сказала Ольга Владимировна. Но вот нам дали статью, например, которая называется «Шамбалалайка». Я уж не говорю о том, что здесь слово Шамбала коверкается, а известно, что оно всё-таки священно для буддийского мира. Это уж без комментариев. Тем более что здесь находится Ростислав Борисович, и я думаю, он может дать оценку этому явлению. Но вот тут написано: «Живая этика» – это идеологический стержень веры, фактическая канонизация учения, связанная с рождением новой политической религии. Я знаю, что в вашем музее тоже проходят конференции, связанные с «Живой этикой», и поэтому всё же прокомментируйте, пожалуйста, то, что здесь написано. В частности, если уж говорить об исследовательских проблемах, тоже возникает вопрос. Нам вот сегодня дали высказывания о Владимире Росове. [Имеется в виду разложенный в папки с документами для прессы листок с фрагментами рецензий четверых академиков РАН на докторскую диссертацию заведующего Отделом наследия Рерихов в музее Востока В.А. Росова. – См. Приложение к настоящему материалу]. А сегодня эта тема как-то не поднималась. Она каким образом связана с сегодняшним круглым столом?
СЕДОВ А.В.: По поводу «завещания». Я не сильный знаток юридических вопросов. Об этом можно спросить юристов. Но, по-моему, мы живём всё-таки в России, а не в Индии. Если «завещание» признано таковым в Индии, то это проблема Индии. Когда этот документ будет признан завещанием в России, тогда суд на этом основании вынесет другое постановление, а не то, которое пока он принял, отказав МЦР в праве на наследование, в частности, той коллекции картин, которая хранится в музее Востока.
ЖУРАВИХИН П.М.: По поводу комментария «Шапошникова и компания». Известно, что культурная деятельность Людмилы Васильевны достаточно высоко оценивается. Прокомментируйте, пожалуйста.
СЕДОВ А.В.: Почему вы обращаетесь ко мне, а не к Ростиславу Борисовичу? Ростислав Борисович, пожалуйста...
РЫБАКОВ Р.Б.: Сформулируйте вопрос чётко.
ЖУРАВИХИН П.М.: Вы утверждаете, Вы говорили, насколько я понял, что «Шапошникова и компания» ни к музейному делу не имеют отношения, ни к исследованиям Рериха. В частности, сегодня присутствующими поднималась тема, чтобы усадьбу Лопухиных, незаконно занимаемую, отобрать у МЦР. Вопрос заключается в том, что слова «Шапошникова и компания» и усадьба Лопухиных, которую нужно отдать, так не вяжутся с теми фактами, которые мы имеем, выставленными на сайте МЦР. Людмила Васильевна награждена орденом Дружбы за культурное наследие. Это подписано лично Президентом. МЦР в этом году получил национальную премию за сохранение культурного наследия. А вот «Шапошникова и компания» – немножко другая категория.
РЫБАКОВ Р.Б.: Вопрос понятен, так сказать. Не я давал ей орден, не я награждал МЦР. Поэтому я остаюсь при своём мнении – «Шапошникова и компания». Кроме того, Людмила Васильевна Шапошникова прожила очень долгую жизнь и занималась не только рабочим классом Южной Индии, когда была секретарём партийной организации Института стран Азии и Африки, но и написала несколько популярных этнографических книг, до того, как занялась Рерихом. Вы знаете, как она там громит Блаватскую? Вовсю. Самыми безобразными словами и выражениями... Никто не позволял себе, даже в советское время, так обвинять Блаватскую во всех грехах. Но меня это, честно говоря, мало волнует. Люди бывают разными, меняют свои убеждения. Но её книга о племенах на Голубых горах написана прекрасно. С точки зрения индолога там очень много натяжек и ошибок, но читается она захватывающе. И, конечно, талант журналистки у неё большой. Был...
То, что она была награждена орденом... Это индийский орден?
ЖУРАВИХИН П.М.: Нет, это наш орден Дружбы. В прошлом году был выдан.
РЫБАКОВ Р.Б. [обращаясь к присутствующим]: Скажите, вы не знаете, Лысенко получал когда-нибудь ордена? По-моему, у него было 5 орденов Ленина.
[РЕПЛИКА ИЗ ЗАЛА]: Девять.
РЫБАКОВ Р.Б.: Девять... Знаете, это не вопрос полемики. Можно писать неправду и получать ордена. Это разные вещи. Вообще нас стараются увести в сторону от Рериха. Тема Рериха огромна. И говорить можно очень долго. Поэтому руководство музея поставило вопрос: рассказать правду о картинах. Причём это ответная реакция. Их обвиняют в краже картин. Они же утверждают, что у них всё в порядке. Вот тема, которая у нас обсуждается.
СЕДОВ А.В.: Я хотел бы обратить внимание на то, что это типичная тактика, которая применяется по отношению к нам. Это чуть-чуть сказать не так, чуть-чуть изменить, поставить другие акценты, приписать нам то, чего мы не говорили...
ЖУРАВИХИН П.М.: Но сейчас этого не было...
СЕДОВ А.В.: То есть как не было? Прямым текстом, я бы сказал... Но ведь наследие Рериха настолько огромно, что всем хватит места. Зачем при этом нужно топтать кого-то и лгать в отношении других? Вы что, не можете сами что-то произвести?
ЖУРАВИХИН П.М.: И последний вопрос, пользуясь случаем. Игорь Викторович Корольков, в своей статье «Похищение Рерихов» Вы сказали, что Шапошникова общается с духами, что это авторитарная, жёсткая секта. А в последней статье написано, что ей целуют руки сотрудники. Могли бы вы прокомментировать, откуда у вас такие сведения?
КОРОЛЬКОВ И.В.: Для того, чтобы утверждать такие вещи, достаточно просто изучить линию поведения МЦР, выступления госпожи Шапошниковой. Всё это просто лежит на поверхности.
ЖУРАВИХИН П.М.: А какие-то факты вы можете привести, потому что это чрезвычайно интересно: «общается с духами» и так далее. Что-то фактическое, конкретное вы можете привести? Откуда вы взяли выдержку или конкретное действие?
КОРОЛЬКОВ И.В.: Одну секундочку, если я взял с собой... Это не отнимет много времени. Я процитирую госпожу Шапошникову. Она написала статью, посвящённую супруге Николая Рериха Елене Ивановне. Вот: «Она добровольно вернулась на Землю, чтобы расчистить дорогу этой шестой расе и создать для неё новый энергетический коридор эволюции... Елена Ивановна должна была притянуть на обессиленную регулярными нарушениями всех Космических Законов Землю, Высшие энергии, Высшие силы. Только это могло спасти планету и увести от неминуемой катастрофы... И мало кто понимал, что с началом её мучительного эксперимента над планетой загорелась заря Нового Мира. Но новый Бог не вознёсся над нею. Над Землёй встала она, Космический Иерарх и Великий Учитель» [см.: Л.Шапошникова. Огненное творчество Космической Эволюции / Предисловие к сборнику // Е.И.Рерих. У порога Нового Мира. – М.: МЦР, 1993. – С. 12-13]. Это она говорит о Елене Ивановне, которая и не подозревала, что она – «Космический Иерарх и Великий Учитель».
Я хочу привести ещё один пример. В июне этого года вице-президент Международного центра Рерихов, известный лётчик-испытатель Марина Попович публично рассказывала (об этом идёт речь в «Российской газете») о том, как Пржевальский встречался с Рерихом, и Рерих прошёл сквозь стену и принёс ему книгу. А ведь МЦР взвалил на свои плечи тяжёлое бремя бороться за чистоту имени Рериха. Как же реагировать на это?
Всё это и есть элементы создания религиозного культа, а не научных исследований творчества Рерихов.
ЖУРАВИХИН П.М.: Можно уточняющий вопрос, Игорь Викторович? Вы сейчас в своём кратком выступлении повторили, что МЦР, как вы и писали в своей статье, напоминает некую секту. Так же вы сказали?
КОРОЛЬКОВ И.В.: Да, я писал это.
ЖУРАВИХИН П.М.: Писали. Вопрос вам. Я только задам вопрос, выступать не буду. Считаете ли вы, что учёные, которые принимали участие в международной научной конференции на базе МЦР в 2003 году (тема: «Космическое мировоззрение. Новое мышление XXI века»), а это порядка 950 учёных, поскольку сначала там полгода шло более десятка секционных заседаний, а уж затем пленарное, среди этих учёных есть академики РАН, доктора наук, профессора и т.д., причём разных направлений; так вот, считаете ли вы, что все эти учёные – сектанты?
КОРОЛЬКОВ И.В.: Я считаю, что госпожа Шапошникова, её поведение...
ЖУРАВИХИН П.М.: Да я не о Шапошниковой. У меня конкретный вопрос. Считаете ли вы, что эти учёные – сектанты?
КОРОЛЬКОВ И.В.: То, что вы говорите, и ваш вопрос — де-ма-го-ги-я!
ЖУРАВИХИН П.М.: Как же демагогия?! Международная конференция...
[Председатель передаёт слово другому участнику].
ЮЛИЯ ПОНОМАРЁВА, «ВЕСТИ»: [Представляется]. Непонятно, каково сейчас положение с картинами, вашей коллекцией. Она сейчас постоянна?
СЕДОВ А.В.: Эти картины входят в Государственный музейный фонд. Всё! Все вопросы окончены! Денационализация может произойти, только если произойдёт что-то экстраординарное. Это государственная собственность. Из Государственного музейного фонда она может быть выведена только по ошибке или по решению суда.
ЮЛИЯ ПОНОМАРЁВА, «ВЕСТИ»: Откуда тогда возникают эти разговоры? Если всё стоит на балансе государства?
СЕДОВ А.В.: Ну как же? Общественная организация хочет. [Разводит руками]. Она хочет...
РЫБАКОВ Р.Б.: Надо вообще сказать спасибо МЦР. Что присланы такие эмиссары. Всё наглядно видно... Можете сделать выводы.
[center]* * *
Справа налево:
Макаренко Николай Васильевич, Институт теоретической и прикладной физики;
Бондаренко А.А., директор Музея-института семьи Рерихов в С-Петербурге.
Попов Г.П., помощник ген. директора Гос. музея Востока;
Рыбаков Р.Б., директор института Востоковедения;
журналисты.
* * *[/center]
МАКАРЕНКО Н.В.: Макаренко Николай Владимирович, Институт теоретической и прикладной физики. [Дополнительная справка: зарегистрированное А.Е. Акимовым и Г.И. Шиповым в 1994 году при РАЕН малое предприятие «Международный институт теоретической и прикладной физики», несмотря на звучное название, не является признаваемой со стороны РАН научно-исследовательской организацией. Странно и то, что от её имени представляется, не являющийся учёным физиком, бывший военный Н.В. Макаренко].
Хочу сказать, Михаил Борисович, спасибо вам большое за то признание – очень важный акцент, который вы сделали. К этой теме, к этому вопросу надо подходить гораздо более основательно и масштабно, чем мы подходим. И зря здесь говорят некоторые товарищи, что музей Востока вот так отмалчивался и держал паузу долго. Тут вопрос по-другому несколько стоит.
Я с самого начала не могу знать, поскольку в этой теме нахожусь только с 1995 года. Хотел, прежде всего, сказать в отношении постановления [о создании Государственного музея Н.К. Рериха]. Все здесь говорят: вот надо выполнить 1-й пункт, 2-й пункт, 3-й этого постановления, а когда речь идёт о том, чтобы выполнить 4-й, 5-й, 6-й и 7-й пункты, никто ни слова не может сказать, что хоть кто-то пальцем пошевелил или рубль выделил для того, чтобы восстановить усадьбу Лопухиных. Она создана, восстановлена, благоустроена и реставрирована только за счёт, откровенно говоря, народных денег. Ни одного рубля государство не вложило. И претендовать на что-то просто, честно говоря, не этично. 20-го сентября на одном из сайтов появилось авторизованное обращение –
открытое коллективное письмо в Прокуратуру России по поводу МЦР. Когда вы [обращается к И.В. Королькову] привели некоторые слова Людмилы Васильевны Шапошниковой, то это может сказать человек, который далёк от рериховского учения и вообще от понимания, что собою представляют Рерихи. И Людмила Васильевна ничего там не придумала. Всё откровенно и правильно. [Речь идёт о цитате Л.В. Шапошниковой, которая возводит Е.И. Рерих в ранг «Космического Иерарха и Великого Учителя»].
Я хочу ещё раз определиться. Всё-таки давайте остановимся, сделаем паузу, во имя спасения будущего, во имя нашей России. Нужно обратить внимание, что величие того наследия, которое оставили Рерихи, – оно гораздо выше всех наших интересов. И не надо заниматься сейчас какими-то разборками. Много ошибок. Со всех сторон. Но они только оттого и существуют, что есть недомолвки, несогласие в сотрудничестве, недовысказанность какая-то, в некоторых случаях передёргивание фактов. А не то, чтобы переступить через свою самость и подумать о будущей России.
СЕДОВ А.В.: Замечательно... По поводу недомолвок. Постановление это, простите, не в Вашей компетенции, так же как и не в моей компетенции. Поэтому я и не комментирую его. Я учёный, доктор наук. У меня есть своя определённая специализация. Всегда надо исследовать факты. Вот есть постановление. Законное или незаконное. Оно существует. Если оно незаконно, оспаривайте его, проходите все суды. Пусть суд подтвердит вашу правоту. Если этого нет, то, пожалуйста, можно кричать на всех углах, что оно незаконное. Ну и что? Всё-таки мы живём в России, давайте соблюдать её законы, соблюдать правительственные постановления.
Здесь нет юристов? Давайте спросим у них, они дадут разъяснения. Ну что мы, со своей стороны, не являясь специалистами по этому вопросу, высказываем комментарии?
[Даёт слово А.А.Бондаренко].
[center](продолжение ниже)[/center]
](./images/smilies/eusa_wall.gif "Brick wall"){kind=small}