Берель остается позади. Я поднимаюсь на морену, за которой возвышается невысокий хребет с гладкими зелеными лугами, отделяющий меня от Малой Кокколи, к которой мне необходимо пробраться. Снова приходится лезть вверх по камням. Неожиданно слышу человеческую речь. Оглядываю каменные и ледяные просторы, но никого не вижу. Странно, после пяти суток полного одиночества это похоже на галлюцинацию. Вскоре замечаю далеко к северу две едва различимые среди камней двигающиеся точки. Это явно люди, но голос казался таким близким! Точки двигаются примерно в том же направлении, что и я. Продолжаю путь по камням вверх, понимая, что там, наверху, на этих ровных зеленых лугах, мы обязательно встретимся.
Наконец я наверху. Находясь на этом ровном зеленом луге, поросшем цветами, и изрытом норками грызунов, трудно поверить, что весь этот хаос льда и камней находится не выше, а где-то ниже, словно кто-то вырыл здесь этот огромный котлован, испещренный ледниками, за которым во всем своем великолепии возвышается Белуха.
[center]
[/center]
Конечно, это была во многом зрительная иллюзия, и в реальности только самая нижняя часть ледника, откуда я поднялся, была ниже этого места.
Впереди, на дальнем конце луга, я вижу несколько палаток.
[center]
[/center]
Идя к ним, оказываюсь на линии пути тех людей, которых я видел на морене, и которые, по моей догадке, должны идти сюда. Останавливаюсь и жду. Мне их не видно, но, вскоре, они появляются на краю луга. Это два молодых парня. Рюкзаков у них нет, но один несет небольшой, но явно тяжелый мешок. Несмотря на то, что на них полевая военная форма без погон, видно, что они гражданские. Выясняется, что здесь находится так называемый «Верхний лагерь» - местная туристическая точка. Но сами они пришли из Нижнего лагеря, который я вчера видел с перевала «Кучерявый», полюбоваться ледниками и набрать лечебной глины.
- Хотели пойти на ледник, но камни падают, опасно, - объясняет мне один из них.
- Да они всегда там падают, это нормально, - отвечаю я.
Видно, что молодые люди первый раз в горах, и еще не освоили местную ледниковую специфику. Узнав, что мне надо на Малую Кокколь, они предлагают идти с ними.
- Тропа тут хорошая, там внизу мост через Кокколь.
Тропа действительно непривычно ровная, с легким уклоном вниз. После всех этих прыганий и карабканий по камням, ледникам, скалам и травяным склонам, эффект такой, словно после езды на велосипеде по деревенской грунтовке, пересел на такси, мчащееся по автомагистрали. Рюкзак перестал чувствоваться, и за десять минут мы прошли такое расстояние, на которое у меня ранее уходили часы. На ходу расспрашиваю ребят о жизни в Казахстане. Они из Устькаменогорска.
- С работой и заработком проблем нет,- объясняют молодые люди и, поняв, что я на территории Казахстана нелегально, предупреждают:
- Там в Нижнем лагере погранцы есть!
- Да бог с ними, с погранцами, я туда не собираюсь. Мне вверх, по Малой Кокколи, через перевал Коккольский обратно в Россию.
- Заходите на сайт в Интернете, - приглашаю я, и даю им визитку.
- А у нас в группе, на эмблеме, такой же знак, - восклицает один из них, видя на визитке изображение Знамени Мира. - Наш руководитель, женщина, она возглавляет городское общество Рериха. Мы-то сами в группу случайно попали.
Тропа берет круче вниз. Впереди и чуть справа уходит вдаль красавица Белая Берель, а слева внизу хорошо видна Малая Кокколь.
[center]
[/center]
Тропа идет к озеру, расположенному над Кокколью, и далее к мосту через реку. Мне нет смысла идти дальше по тропе, так как это только будет удалять меня от цели. Я прощаюсь с молодыми людьми и резко сворачиваю влево и назад. Мне лучше спуститься к Кокколи как можно выше по течению, чтобы завтра было меньше подниматься к перевалу.
[/center]
[/center]
