Эдвардас писал(а):Между прочим, звательная форма моего имени - Edvardai.
Haereticus, так какое же Ваше отношение к Агни Йоге - всего уже достигший и ни в чём не нуждающийся или отступник, предатель? Конечно, последнее слово звучит как из сталинских времён. Я думаю, Вы из тех людей, которые слишком умны. В том смысле, что ум не даёт хода сердцу.
А моя - Haeretice. Однако странно, по какому тогда склонению? Я думал по первому, типа:
И. Edvardas
Р. Edvardo
Д. Edvardui
В. Edvardą
Т. Edvardu
М. Edvarde
Зв. Edvarde
Тогда Edvardai получится во множественном числе в И. и Зв. падеже. Может, это диалектное?
Или у меня устарелый (1966 г.) справочник? И как пишется сам корень, Edvard- или Eduard-?
Отвечу на Ваш вопрос вопросом. Можно ли считать суфия предателем ислама? С одной стороны, суфизм - порождение ислама. Это новый этап развития религии. Т.е. после этапа шариата идет этап тариката, представленный суфизмом. С другой же - сам суфизм, вроде бы, независимая система (микрокосм в себе), и представители других религий также могут войти в него. Но только... если пройдут этап шариата в своей религии!
Можно ли назвать христиан предателями иудаизма (моисеанства)? Представьте себе картину. Вот фарисеи, прошедшие фарисейские религиозные школы, выполняющие все 613 заповедей и не раз бывшие битыми за малейшее нарушение хотя б одной малейшей из них, изучившие скрупулезно Тору и талмуды, считающие себя чистыми и верными учению. И вот появляется молодой человек, не проходивший их школ, не выполняющий обрядов, не ссылающийся на великих старцев, учителей, и начинает спорить с ними о страшных вопросах веры, легко, играючи... Вы представляете их обиду, их возмущение, их гнев на такого "наглеца"? Но он постиг Логос Учения, потому ему не нужны никакие заветы и талмуды. Он может сам вывести любой закон, потому как закон должен вытекать из единого Космического Закона.
А. Мень пишет:
"Хотя в иудаизме периода Второго храма царила вера в абсолютную ценность ритуальных уставов Торы, ее толкование, данное Христом, не было совершенно чуждо традиции книжников. Достаточно вспомнить афоризм Гиллеля: "Не делай другим того, чего не желаешь себе — в этом весь Закон, остальное только комментарий" (Шаббат, 31а). Другой учитель говорил: "Все равно, много ли выполняет кто или мало — достаточно, если сердце его обращено к Богу" (Менахот 110а). В трактате Макот (24) сказано, что 613 заповедей Закона Давид свел к одиннадцати, Исайя к шести, Михей — к трем, а Аввакум к одной: "Праведный верой жив будет". (
А. Мень "Сын Человеческий").
То, что и в Агни-Йоге должен быть новый этап - это я для себя вывел логически, наблюдая за развитием других религий и философских систем.
Особенно я благодарен Н.В. Абаеву, который своей книгой "ЧАНЬ-БУДДИЗМ И КУЛЬТУРА ПСИХИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В СРЕДНЕВЕКОВОМ КИТАЕ" (можно найти на
www.psylib.kiev.ua ) навел меня на мысль о разнице двух ступеней на примере разницы подходов конфуцианства и даосизма как двух этапов единой тогда еще китайской религиозной философии.
"Взгляд на даосизм как на сугубо разрушительную силу, призванную взламывать здание культуры и цивилизации и вносить, хаос необузданной "естественности", в значительной мере обусловлен, как нам кажется, тем обстоятельством, что его исследователи зачастую вкладывают в понятия "естественность", "естественное" и "культурное" поведение смысл, очень близкий к тому, который вкладывали в эти понятия главные оппоненты даосов – конфуцианцы...
...
К тому же внешне пренебрежительное отношение даосов к традиционным культурным ценностям, подчеркнутый нонконформизм и постоянный эпатаж конфуцианской благочинности и благопристойности, иногда принимавший очень резкие формы, действительно давали формальное основание для таких обвинений.
...
Однако при таком однобоком взгляде на даосизм и буквальном понимании даосской естественности можно совершенно упустить из виду, что в своем отрицании культуры (а точнее, господствовавшей в период возникновения и развития даосизма культурной традиции, ложно ориентированной на искусственное противопоставление природы и культуры) ранние даосы выработали свою собственную, причем очень глубокую и оригинальную концепцию культурного развития человека, которая легла в основу даосской культуры психической деятельности, оказавшей огромное влияние на всю психическую культуру древнего и средневекового Китая. Не ставя перед собой задачу детального и всестороннего анализа характерных особенностей культуры психической деятельности в раннем даосизме, здесь хотелось бы прежде всего остановиться на двух ключевых понятиях, важных для рассмотрения проблемы соотношения культурного и природного начала в даосизме, – естественность и сущность человека.
...
В конфуцианской, культуре (и под ее влиянием в позднейшей "официальной" и авторитарной культуре Китая) под естественным в человеке понималось в первую очередь его природное, биологическое начало – его эмоции, страсти и т.д., т.е., судя по всему, тот круг феноменов, который в современной психологии обычно обозначается термином индивид (человек как представитель вида Homo sapiens). Оценивая "природного" человека резко негативно, как существо "дикое", отличающееся от животного лишь по внешнему облику, конфуцианцы противопоставляли ему человека культурного, идеальным воплощением которого являлся "благородный муж" (цзюнь-цзы). В качестве главного средства обуздания природного начала, обуздания "зверя в человеке" [40, с. 203] и предлагались правила "ли" – нормы культурного и нравственного поведения, а сущностью человека, его истинной природой провозглашалась "гуманность" (жэнь) – важнейшее позитивное качество культурного человека, определяющее все другие добродетели (чувство долга и справедливости, сыновняя почтительность и пр.). "Если однажды научишься владеть собой и восстановишь правила – ли, то Поднебесная назовет тебя человеком, обладающим гуманностью", – говорил Конфуций [103, гл. 12, § 1, с. 262].
Даосы же понимали под природным, естественным нечто совершенно иное, чем конфуцианцы: природное рассматривалось ими не как сугубо психофизиологическое в человеке, а как воплощение всеобщих и универсальных закономерностей структурной организации и функционирования мира, единые для всей природы – как живой, так и неживой, хоть и изоморфные таковым в человеческом существе, но не сводимые к ним целиком и полностью в силу определенной специфики, с которой эти всеобщие закономерности проявляются в человеке. Поэтому главная задача даосской практики психотренинга и психической саморегуляции (так называемой даосской йоги) заключалась не в подчинении человека биологическому началу как таковому, а в выявлении изначально заложенного в нем космического начала и в подчинении психофизиологических процессов всеобщим космическим законам с тем, чтобы устранить все препятствия для их естественного и полнокровного самопроявления и на микрокосмическом уровне, в результате чего человек становится равноправным во всех отношениях членом космической триады "Небо – Земля - Человек". Предельным выражением всеобщей закономерности функционирования вселенной есть "Великое Дао", которое отождествлялось даосами с "истинной сущностью" человека и в полном подчинении которому они видели высшую цель культурного развития человеческой личности. " (Гл. 2)
Ну и так далее, можно подробно прочитать, обратившись к источнику.
Аналогично и в суфизме. Он - типичный аналог даосизма, такая же неантагонистическая альтернатива ортодоксальному шариату, который по аналогии можно сравнить с конфуцианством или моисеанством.
Перенесем же эти наблюдения на Агни-Йогу...
. 
