Противостояние ГМВ и МЦР из-за картин Рериха

[Andrej]

http://www.rsoc.ru/main/directions/comi ... /726.shtml

Федеральная служба по надзору в сфере
массовых коммуникаций, связи и охраны
культурного наследия


[center]Краткая информация об итогах и ходе
проверок контрольных мероприятий

Россвязьохранкультура не подтвердила информацию об отсутствии части картин Н.К. Рериха и С.Н. Рериха из коллекции С.Н. Рериха, находящихся в Государственном музее искусства народов Востока [/center]

Федеральная служба по надзору в сфере массовых коммуникаций, связи и охраны культурного наследия провела мероприятие по контролю в Государственном музее искусства народов Востока с привлечением экспертов Международного центра Рерихов, Всероссийского художественного научно-реставрационного центра имени академика И.Э. Грабаря и музея-института семьи Рерихов (Санкт-Петербург).

Мероприятие по контролю не подтвердило информацию, содержащуюся в обращении отдельных граждан и общественных организаций об отсутствии и подмене части картин Н.К. Рериха и С.Н. Рериха из коллекции С.Н. Рериха, находящихся на постоянном хранении в Государственном музее искусства народов Востока. Комиссия не выявила признаков, позволяющих сомневаться в подлинности проверенных экспертами произведений Н.К. Рериха и С.Н. Рериха.

Сверка музейных предметов производилась по учетным документам: заверенная копия акта № 54 от 12 марта 1993 года (на 24 листах), книга поступлений и инвентарная книга. Комиссии был предоставлен оригинал акта № 54 от 12 марта 1993 года (на 24 листах), который находится в деле постоянного хранения в составе архивного фонда отдела учета.

Иных вариантов актов № 54, опубликованных в статье А.В. Стеценко «Правда о коллекции С.Н. Рериха» (3-й том «Защитим имя и наследие Рерихов» М. 2005 г. Международный Центр Рерихов), комиссии предоставлено не было. На запрос Россвязьохранкультуры по данному вопросу администрация Государственного музея искусства народов Востока сообщила (письмо от 17.03. 2008 г., вх. № 7867), что в делопроизводстве музея не выявлены материалы переписки с Хамовническим судом за 2001 и 2004 годы.

По результатам проверки:
- подтверждено полное наличие и сохранность 282 картин, принятых на постоянное хранение в соответствии с актом № 54 от 12.03.1993 года, и внесенных в Книгу поступлений основного фонда и Инвентарные книги музея;
- выявлены отдельные нарушения ведения учетной документации музея и процедуры внесения в нее соответствующих изменений;
- музею вынесено предписание по устранению нарушений.

[Neznakomka]

О.В.Румянцева на пресс-конференции сказала, что имеется аудиозапись, где якобы С.Н.Рерих сказал, что "картины останутся нам". В записи пресс-конференции, размещенной на форуме про аудиозапись вырезано.
Если есть такая аудиозапись, почему ее не представили журналистам?
Теперь обратите внимание, как Незнакомка пишет о ней в другой теме:
"все картины, за исключением может быть нескольких, останутся на хранении в музее".
Останутся на хранении, как и были до этого несколько лет при проведении передвижных выставок по стране, но не будут подарены или завещаны Музею Востока.
Подробнее см. здесь.

Ну не можете Вы мыслить мерами культуры, к которым так призываете в борьбе с диссертацией В.А.Росова. Больше всего Вас волнуют такие слова как завещание и наследство, ну прямо нотариальная контора, или ЖЭК.
Аудиозапись со словами С.Н.Рериха о дальнейшем нахождении картин в музее Востока есть и она может быть со временем представлена здесь.

Как и обещала, выставляю файл аудиозаписи со словами С.Н.Рериха о дальнейшем нахождении картин в музее Востока:

[center]Аудиозапись встречи С.Н.Рериха
в мемориальном кабинете Н.К.Рериха
в Государственном музее Востока
от 20 ноября 1989 г.[/center]

На встрече с С.Н.Рерихом присутствовало около 18 человек, в том числе директор музея В.А.Набатчиков, зав. кабинетом Н.К.Рериха О.В.Румянцева, профессор МГУ член комиссии по культурно-художественному наследию Н.К.Рериха, Н.М.Сазанова, ген.секретарь Советского Фонда Рериха С.Ю.Житенев, зав. отд. Н.К.Карпова, корреспондент газеты «Правда» Екатерина и др. В ходе встречи проводится чаепитие. Святослав Николаевич периодически переводит русские речи на английский язык для своей жены Девики и своего секретаря Мэри Пунача. Ниже следует текст аудиозаписи этой встречи. Сам аудиофайл находится по следующему адресу:

http://lebendige-ethik.net/forum/archiv ... 1.1989.mp3 (20 Мб, 35 минут)

[center]* * *[/center]

(Все сидят за столом, подан чай).

В.А.Набатчиков – Святослав Николаевич.

С.Н.Рерих – Да.

В.А.Набатчиков – Я очень рад видеть Вас и Ваших друзей в стенах музея Востока… Я хотел бы Вам показать и вручить вот эти фотографии… Эти фотографии я делал сам.

С.Н.Рерих – Спасибо. Я очень рад встретиться с вами. Спасибо за фотографии, которые мне сейчас передали. Это будет прекрасная память нашего посещения…

В.А.Набатчиков – Прошу заметить, это любительские фотографии.

С.Н.Рерих – Нет, прекрасно. Очень часто любительские фотографии лучше профессиональных.

В.А.Набатчиков – Разрешите Вам вручить, Святослав Николаевич. Мы хотим подарить Вам медаль – Государственному музею Востока исполнился 71 год…

С.Н.Рерих – Спасибо.

В.А.Набатчиков – Мы хотим с гордостью сказать, у нас была юбилейная медаль, у нас сейчас её нет, но мы Вам пришлём её обязательно.

С.Н.Рерих – Во всяком случае она очень… очень неплохо… А здесь что?

Н.М.Сазанова – Здесь – Святослав Николаевич Рерих!

С.Н.Рерих (смеется) – A-a… That is mi [Это я]… Очень хорошая.

В.А.Набатчиков – Тут написаны Ваши слова…

С.Н.Рерих – Да?

В.А.Набатчиков – Тут на обороте написаны Ваши слова – следующее: «Будем всегда стремиться к прекрасному».

С.Н.Рерих – Прекрасно. Это девиз. Правильно, правильно.

Н.М.Сазанова – Вот под этим девизом мы будем жить.

С.Н.Рерих – Спасибо. Видите ли – Платон всегда говорил: «От красивых образов мы перейдем к красивым мыслям. От красивых мыслей – к красивой жизни. От красивой жизни – к абсолютной красоте». То есть тогда уже, две с половиной тысячи лет тому назад, люди думали и ясно сформулировали мысли.

Н.М.Сазанова – Да, очень ясно. Живём под этим девизом.

С.Н.Рерих – Наша задача только помнить это.

(Шум за чаем).

В.А.Набатчиков – Ваша выставка, которую Вы нам любезно предоставили десять лет тому назад, эта выставка прошла … (английская речь)… я пропускаю, что было 8 лет тому назад, только последние полтора года. За последние полтора года выставка Ваших работ побывала в Краснодаре, Майкопе, Сочи, Батуми, Сухуми, Кутаиси, Могилёв, Камчатка… и в других местах.

О.В.Румянцева – На Камчатку выставка летела с космонавтами. Космонавты предоставили самолёт… Мы прилетели и развернули эту выставку в одну ночь… Выставка была открыта четыре дня и за это время ее посетило пять тысяч человек. Со всех городов Камчатки приезжали… И так же мы ее за одну ночь сняли и погрузили на самолет… и увезли её в Москву… И там была такая книга отзывов, там такие были благодарные нам всем слова! Они писали, что «первый раз за все существование Камчатки к нам привезли настоящее искусство».

С.Н.Рерих – Спасибо. Спасибо. Мы очень счастливы от Вас это услышать и будем надеяться, что будет и повторное явление.

О.В.Румянцева – Сейчас она [выставка] находится в Калининграде, где открыты два общества Рериха. Калининград – бывший Кенигсберг на Балтийском море… Там сделали прекрасное дополнение, они выставили книги Живой Этики, дополнили открытками из галереи из Швейцарии – очень красиво все выглядело… (английская речь)…

О.В.Румянцева – Святослав Николаевич, у нас прошла очень интересная конференция. Она шла за три дня. Было прочитано тридцать семь докладов – один лучше другого. И на этой конференции были сделаны фотографии… Вот фотографии с этой конференции… Гунта [Рудзите], это – Борис Алексеевич Смирнов-Русецкий, вот публика, которая всё это слушала - великолепные в зале были люди. А вот снимок «в кулуарах» – Таня Калугина, Лена Алексеева. Вы всех их знаете, это все Ваши друзья. А это снимки, как все это происходило – с докладчиками. Три дня полных шла конференция, она была очень интересной. А эту фотографию Вам просила показать Таня Калугина – это дача в Сортавалах, которую посещал Николай Константинович. Сейчас из нее будут делать маленький рериховский центр – пополам с финнами. Это очень известный финский архитектор и финны поставили условие, чтобы освободить это здание от санатория, чтобы там было какое-то культурное учреждение; предложили там открыть центр Рериха. И сейчас совместно с финнами этот дом будут реставрировать. И в Сортавалах будет небольшой центр Рерихов…(английская речь)…

(10 мин. 45 сек. аудиозаписи).

О.В.Румянцева – Теперь, это передает Вам училище имени Серова, которое Вы посещали. Здесь фотографии, чтобы Вам напомнить, как Вы его посещали. И пригласительный билет – училищу 150 лет. Они понимают, что Вы, конечно, приехать, наверно, не сможете, но Вам пригласительный билет – это просто на память… Вот здесь фотографии, как Вы посещали училище и встречались со студентами, может быть Вы вспомните… Вот директор училища… Вот они сделали стенд, посвященный Николай Константиновичу. Когда была у нас конференция, мы все подписали документ, что мы поддерживаем просьбу училища переименовать его в училище имени Рериха. На этот документ поставили подписи все, присутствовавшие на конференции.

С.Н.Рерих – Да? И чем это кончилось?

О.В.Румянцева – Только что подан этот документ. Это зависит от Совета Министров. И, если Вы будете встречаться с какими-то высокими лицами, Вы присоединитесь к этой просьбе, потому что Николай Константинович возглавлял это училище много лет, и это было бы очень справедливо сейчас, когда училище отмечает 150 лет. (Примечание: впоследствии это училище получило имя Н.К.Рериха)… А это Вам просила передать очень милая девочка. Она дарит Вам эту книгу, но не просто – здесь изображена Тайная Вечеря. Девочка нож у одного из апостолов перерисовала в цветочек, чтобы не было зла на земле. И она так верит в это, и поэтому она хотела, чтобы эта книга побывала в Ваших руках – даже, если Вы не захотите ее унести, то хотя бы ее посмотреть.

С.Н.Рерих – Нет, я её унесу.

О.В.Румянцева – Прекрасно… А вместо закладки вот сюда (в книге) – каталог выставки Бориса Алексеевича Смирнова-Русецкого. Он очень хотел Вас повидать, но никак проникнуть к Вам не мог. Он уезжает в Бельгию на днях — его пригласили с выставкой. Он очень много выставляется по всем городам – его очень любят, его выставки пользуются огромным успехом. Вот это я кладу сюда, чтобы Вы помнили о Борисе Алексеевиче…

В.А.Набатчиков – А когда он улетает?

О.В.Румянцева – Завтра или послезавтра – в пятницу. Сегодня он занят паспортом и упаковывает картины. (Шум в кабинете.) Он очень хотел с Вами повидаться…

С.Н.Рерих – А сколько времени он будет отсутствовать?

О.В.Румянцева – В Брюсселе он будет недели две, Наталья Михайловна.

Н.М.Сазанова – Он сегодня мне звонил, он сказал, что будет, очевидно, две недели в Брюсселе… (Шум).

С.Н.Рерих – Передайте ему мой самый сердечный привет.

Н.М.Сазанова – Да, надо устроить встречу до отъезда, он был единственный, кто знал Николая Константиновича и Елену Ивановну… (Шум).

(14 мин. 12 сек. аудиозаписи).

В.А.Набатчиков – Святослав Николаевич.

С.Н.Рерих – Да, дорогой мой.

В.А.Набатчиков – Должен Вам сказать следующее: к счастью для нас для всех, для музея, кто видел здесь пребывание Ваших картин, эти 282 картины, в Государственном музее Востока.

С.Н.Рерих – Ну, слава Богу.

В.А.Набатчиков – Я думаю, что у этих работ хорошая дальнейшая судьба – их увидят русские люди, советские люди, в Прибалтике, в Сибири. Очень много предложений по поводу передвижения выставки. Я думаю…

О.В.Румянцева – Просто толстая папка заявок, подписанных всеми высокими лицами этих городов.

С.Н.Рерих – Прекрасно. Прекрасно…

В.А.Набатчиков – У меня такой вопрос: какова дальнейшая судьба этих работ? Выставки?

(15 мин. 21 сек. аудиозаписи)

С.Н.Рерих – Она будет показана здесь, она будет показана, может быть, где-нибудь поблизости и затем постепенно, постепенно работы эти, я думаю, перейдут в собственность музея.

В.А.Набатчиков – Это очень важно для дальнейшей жизни музея.

С.Н.Рерих – Да. Кроме одной-двух, может быть, картин, которые будут изъяты и посланы в Индию. Вот.

В.А.Набатчиков – Это Ваше пожелание?

С.Н.Рерих – Хорошо.

О.В.Румянцева – Спасибо Вам!

В.А.Набатчиков – Спасибо! Мы музейные люди государственного музея искусств народов Востока, мы ценим...

О.В.Румянцева – Главное, мы умеем их выставлять. Не хотелось бы, чтобы они попали в случайные руки.

С.Н.Рерих – И мы тоже. Мы ценим, вот именно. Мы ценим Ваше отношение, Ваши добрые слова. Я уверен, что они останутся в достойных руках и будут нести свои добрые пожелания всем тем, кто их увидит… Э-э-э… Это что, Вы стараетесь записать?

О.В.Румянцева – Это наш корреспондент… Ей же надо.

В.А.Набатчиков – Само название важно – Государственный музей искусства народов Востока.

С.Н.Рерих - Да.

В.А.Набатчиков - Это значит, что мы представляем государство.

С.Н.Рерих – Конечно.

В.А.Набатчиков – Мы Вам обещаем, что будем хранить эти вещи.

С.Н.Рерих – Спасибо Вам. Я в этом уверен, что Вы это так и сделаете, поэтому будет, как я сказал. Выделим несколько вещей, которые перейдут в Индию и, затем, остальные могут найти пристанище здесь, у Вас.

О.В.Румянцева – Святослав Николаевич.

С.Н.Рерих – Скажите, а ту медаль можно в какую-то коробочку или во что-нибудь такое…

О.В.Румянцева – Коробочка есть…

(Шум в кабинете).

С.Н.Рерих – Спасибо…

(Шум в кабинете).

(18 мин. 40 сек. аудиозаписи)

О.В.Румянцева – Святослав Николаевич, Вы знаете, произошла еще одна удивительная вещь, может быть она Вас порадует. Мы сами этой вещи удивились. Вы знаете, когда были праздники, посвящённые Николай Константиновичу, Вашему дню рождения, Елены Ивановны, здесь было очень много разных событий, было очень много очень много разных конференций и встреч. И так получилось, - может быть, это Вас удивит, это и меня удивило, - что когда приехали в большом количестве зарубежные гости, приглашенные литературной комиссией по наследию [Рериха], было около 30 человек, то они обратились к нам с просьбой в день рождения Рериха, а это был выходной день в музее, открыть музей и показать им нашу выставку и кабинет. И впервые за много лет Валентин Митрофанович Сидоров переступил порог нашего кабинета. И Вы знаете, мы так поняли, что, когда он занялся уже общественно-политическим направлением [ассоциации] «Мир через культуру», в общем-то можно было как-то сотрудничать. У нас были теоретические споры, что он что-то не так делает, а когда уже каждый занимается своим делом и профессионально, споры убираются. Это была удивительная вещь, когда мы подали друг другу руки.

Н.М.Сазанова – Вам приятно это единение?

С.Н.Рерих – Видите, всякая дружба всегда нужна, полезна и должна быть приветствована.

О.В.Румянцева – Это еще не дружба, но начало какого-то делового сотрудничества. Это правильнее.

С.Н.Рерих – Начало пути единения.

О.В.Румянцева – Потому что огромное количество людей, которые кинулись в эту ассоциацию «Мир через культуру» – хорошие, светлые люди, и они о наших теоретических спорах не знают. Понимаете? Поэтому мы сами между собой разберемся, кто прав, кто виноват в своих писаниях, а в принципе надо быть вместе.

В.А.Набатчиков – Ольга Владимировна, я полностью с Вами согласен. Мы сейчас создаем Рериховский Фонд. Будет Центр Рерихов. И любые проявления Ваших взглядов, Ваших мыслей, Ваших чувств, любые формы, я думаю, они приняты. Музей, встречи, конференции.

С.Н.Рерих – Да, пусть будет все. Самое главное – оно должно быть живым, все время, постоянно, должно быть что-нибудь такое, как выставки там или собрания, посещения.

О.В.Румянцева – Мы мечтаем, чтобы все было вот здесь. Это фотографии, которые Вам везла Наталья Михайловна [Сазанова].

С.Н.Рерих – Да.

О.В.Румянцева – Но не довезла их. В Индии как-то там их изъяли. Потеряли. Вот… (Показывает фотографии). Это – прекрасная Неглинка, причем у нас есть люди, которые к весне отреставрировали бы это здание полностью – 8 тыс. кв. м. Это зарубежные наши спонсоры. Наталья Михайловна о них Вам расскажет. И вот здесь огромная могла быть галерея, потому что мы планировали показ не меньше пятисот работ одновременно, и тут же должен быть центр, где будут и детские кружки и юношеские кружки, и «Мир через культуру» – большой институт – все должно быть в этом здании. Если сюда войти – там мавританский дворик и внутри второе здание.

С.Н.Рерих – Хорошо.

В.А.Набатчиков – Завтра будет совещание у мэра города Москвы. В принципе мне обещали дать все письма по зданию, тогда будет видно.

Н.М.Сазанова – Прекрасно, это чудесно.

В.А.Набатчиков – Я считаю, что всё-таки у Рериховского Центра должно быть отдельное здание.

С.Н.Рерих – Да, лучше Центру иметь отдельное здание.

В.А.Набатчиков – Может быть не такое большое.

О.В.Румянцева – Нам надо большое – для галереи.

В.А.Набатчиков – Если нам дадут 4 тыс. кв. м – слава Богу. А Рериховский Фонд, Рериховский Центр получит какое-нибудь другое здание. Посмотрим…

(23 мин. 17 сек. аудиозаписи)

Н.М.Сазанова – Святослав Николаевич, есть такая организация – она называется «Культурная инициатива», и там я провела переговоры, поскольку я являюсь там главным экспертом – я провела переговоры с Соросом, и приезжал такой известный деятель Куль, друг Коля, они согласны взять на себя, если согласятся все остальные, полностью реставрацию, и полное оборудование по настоящему, по Вашему желанию при помощи любой фирмы – австрийской, финской, какая Вам понравится – полную отделку этого здания под музей и офис. И мы решили, что магазин «Ноты» [в этом здании] не помешает. Там можно все оставить и сделать центр восточной и западной музыки. Там дивный мавританский дворик – можно сделать с фонтаном, и в принципе есть такая договоренность, – каких-либо проблем особых, в общем-то, нет. Они к весне хотели сделать так, чтобы Вы, приехав, разрезали бы ленточку.

С.Н.Рерих – Я, знаете ли, всегда избегаю резать ленточки. Наоборот, я всегда эти ленточки собираю и отдаю владельцу, чтобы в будущем они могли бы ими пользоваться. Вот.

Н.М.Сазанова – Поэтому Вы сможете увидеть это здание не только на картинке.

С.Н.Рерих – Хорошо. Увидим. Увидим.

Н.М.Сазанова – Все исключительно от Вашего желания. Как Вы захотите. Если Вы позволите мне высказать свое соображение, я тоже выскажусь. Меня очень беспокоят какие-то такие... э-э-э… Вы всегда мне говорили, что все должны объединиться и действовать всем вместе.

С.Н.Рерих – Да.

Н.М.Сазанова – Рука об руку, Святослав Николаевич.

С.Н.Рерих – Это несомненно.

Н.М.Сазанова – Делить нам в этой жизни совершенно нечего.

С.Н.Рерих – Но все думают, что у них есть нечто, что можно поделить между собой.

Н.М.Сазанова – Я – человек совершенно нейтральный, я в университете преподаю и мне вообще ничего не надо, только видеть Вас. Вот я хочу Вам сказать, мне кажется, что отделение какого-то офиса от музея, опять – вы понимаете, у нас так много всяких офисов, но очень мало мест там, где работают. Мы умираем от большого количества этих самых заведений, нам бы хотелось, чтобы Центр Рериха был живой, как Вы говорили.

С.Н.Рерих – Да, конечно.

Н.М.Сазанова – Надо, чтобы детский центр и картинная галерея – все было бы вместе, чтобы люди шли в одну точку…

В.А.Набатчиков -_Ради Бога, извините, пожалуйста, мы уже говорили, что рериховское дело, Рериховский Центр – это живое дело…

С.Н.Рерих – Должно быть живым делом, я уверен, найдутся точки соприкосновения, и как лучше это все сделать... Для этого мы должны...

В.А.Набатчиков – Я думаю жизнь подскажет, как сделать, как разобраться.

О.В.Румянцева – Лучше Святослав Николаевич сам решит как сделать.

С.Н.Рерих (смеется) – Он поможет. Он поможет.

О.В.Румянцева – Мы надеемся на это, Святослав Николаевич.

С.Н.Рерих – Да. Пойдем по выставке.

О.В.Румянцева - Хорошо.

С.Н.Рерих – Посмотрим. (Шум). Посмотрим.

Н.М.Сазанова – Святослав Николаевич, Вы вчера были в университете. Простите, я забыла передать, что студенты университета уполномочили Вас поблагодарить за прекрасную речь и, если у Вас найдётся время, еще раз выступить перед студентами…

С.Н.Рерих – Передайте мою благодарность им и скажите, что я с удовольствием с ними встретился.

(Шум).

* * *

(После посещения выставки в залах ГМВ).

В.А.Набатчиков – Может быть Вы возьмёте интервью, две минутки… Простите, как Вас зовут… Катя, если Святослав Николаевич не возражает, возьми у него интервью...

Катя (корреспондент из газеты «Правда») – Святослав Николаевич, Вы посетили выставку, посмотрели экспозицию, скажите, пожалуйста, свое мнение и может быть пожелания какие-то.

(29 мин. 50 сек. аудиозаписи)

С.Н.Рерих – Я думаю, что экспозиция развернута удачно. Я уверен, [она] даст много радости всем людям, которые смогут ее увидеть. Экспозицию, как мы знаем, трудно развертывать в большом масштабе. Но, в данном случае, я должен отдать справедливость всем тем, кто в этом участвовал, что они прекрасно справились с этой задачей и представили нам прекрасную экспозицию. Будем надеяться, что может быть еще какие-то новые вещи пополнят это собрание. Но уже и так здесь довольно много материала. Спасибо вам всем за то, что вы с таким интересом следили за этим, помогали этому делу и желаю Вам всего самого светлого и радостного, удачи в жизни.

Катя – Вам здоровья желаем.

С.Н.Рерих – Главное, это мы должны стремиться к чему – к удаче, которая впереди каждого из нас. Я уверен, что все из нас найдут в жизни что-то особенно прекрасное, особенно нужное и необходимое, вот. Спасибо вам всем за ваше участие, за желание помочь в этом деле и за вашу работу здесь.

(Английская речь)…

О.В.Румянцева – Сейчас выставка в Калининграде, после этого она пойдет в Челябинск, в Сибирь.

(Английская речь)…

С.Н.Рерих – Хорошо.

О.В.Румянцева – Там тоже любят творчество Рериха. Сейчас очень мало городов, где нет обществ Рериха. (Английская речь)… Они все приезжают сюда, спрашивают совета, чем и как заниматься.

С.Н.Рерих – Ну вот, позвольте всех вас поблагодарить от всего сердца и, надеюсь ...

(Девике завязывают ленточкой ее шоколадки. Шум).

Н.М.Сазанова – Еще раз благодарю за вчерашнее Ваше выступление и сегодня. Почаще бы Вам встречаться с молодежью, чтобы Вы давали им духовный импульс, вот ведь что. Они страшно ждут этого.

О.В.Румянцева – Самое интересное, как только узнали, что Вы приехали [в Москву], приехало огромное количество людей из разных городов. Но как только оказалось, что встречи в музее нет и не будет, все шли сюда, в кабинет. Я принимала по 30 человек в день.

С.Н.Рерих – Прекрасно!

О.В.Румянцева – Но Вас заменить невозможно… Приехали специально из других городов, чтобы Вас увидеть.

(Шум. Прощания).

С.Н.Рерих – Спасибо, дорогая моя. Спасибо Вам.

[Andrej]

Как и обещала, выставляю файл аудиозаписи со словами С.Н.Рериха о дальнейшем нахождении картин в музее Востока...

Бедные МЦРовцы, у них кроме поддельного письма СНР ничего нет. А тут целая аудиозапись

[Sagittari]

Как и обещала, выставляю файл аудиозаписи со словами С.Н.Рериха о дальнейшем нахождении картин в музее Востока...

Бедные МЦРовцы, у них кроме поддельного письма СНР ничего нет. А тут целая аудиозапись

Спасибо Незнакомке за Красивый доказательный довод в пользу Правды!

[Защитник]

О.В.Румянцева на пресс-конференции сказала, что имеется аудиозапись, где якобы С.Н.Рерих сказал, что "картины останутся нам". В записи пресс-конференции, размещенной на форуме про аудиозапись вырезано.
Если есть такая аудиозапись, почему ее не представили журналистам?

Как и обещала, выставляю файл аудиозаписи со словами С.Н.Рериха о дальнейшем нахождении картин в музее Востока:

[center]Аудиозапись встречи С.Н.Рериха
в мемориальном кабинете Н.К.Рериха
в Государственном музее Востока
от 20 ноября 1989 г.[/center]
...

Спасибо.
Запись представляет историческую ценность, не каждый имел возможность услышать голос С.Н.Р.
Не знаю почему вы так долго не публиковали её.

Что касается стенограммы, то в ней есть определенные неточности.
Начиная с того, что вместо автором цитаты Платона приводится Аристотель.
Теперь о моменте, ради которого приводилась эта запись здесь.
В том месте аудиозаписи где был задан вопрос о судьбе этой коллекции происходит шум от чайного застолья и Рерих отвечает односложно, его восприятие затруднено в этом шуме. Он соглашается с тем, что наследие будет должным образом хранится в ГМ. Затем он развивает мысль о судьбе наследия. Имя же музея-собственника не названо, сказано просто о "музее".
Что касается юридического обоснования, то этот документ явно устарел. После него было сделаны другие законные распоряжения С.Н.Рериха (где в них несколько раз четко заявлено его воля относительно этой части наследия).
Очевидно, что С.Рерих изменил свое решение в пользу общественной организации - СФР.
Примерно в это же время у него была встреча с Горбачевым.
И Раиса Максимовна очевидно сумела его убедить, что целесообразнее размещать наследие в общественном музее, а не государственном.
И С.Рерих и его брат мечтали создать музей им. своего отца.
В какой именно форме стало окончательно ясно через несколько дней после общения с четой Горбачевых.
Очевидно, что это произошло где-то в период с 21 по 23 ноября 1989 года. Думаю, что скоро время даст нам новые подробности как это было.

17.11.1989 Состоялась вторая встреча С.Н. и Д.Р.Рерихов с М.С. Горбачевым и Р.М.Горбачевой в связи с созданием СФР.

20.11.1989 г. Встреча в мемориальном кабинете Н.К.Рериха в Государственном музее Востока

23.11.1989 С.Н. Рерих выступает на пресс-конференции в пресс-центре МИД СССР.

ЗАЯВЛЕНИЕ СОВЕТСКОГО ФОНДА РЕРИХОВ НА ПРЕСС-КОНФЕРЕНЦИИ 23 ноября 1989 г. (1, 2)

Обратите внимание на 3-й пункт этого заявления.

3. Ни Фонд Рерихов, ни Цент-музей им.Н.К.Рериха не претендуют на коллекции картин Н.К. и С.Н.Рерихов, другие экспонаты, которые находятся в собственности советских музеев и картинных галереях.
В это число не входит выставка картин Н.К. и С.Н.Рерихов, сформированная С.Н.Рерихом и привезенная им из Индии в 1978 году, которая до сих пор находится в СССР и является собственностью С.Н.Рериха.

24.11.1989 С.Н. Рерих участвует в заседании Бюро Правления СФР, на котором было решено при СФР организовать общественный культурно-просветительский и научный Центр-Музей им. Н.К.Рериха. На пост директора музея выдвигает кандидатуру Л.В.Шапошникову, ученого, индолога, писателя. Заявляет о своем намерении передать СФР картины и архивы своих родителей и брата.

“Многие организации и люди непременно будут просить и требовать какие-либо части наследия. При этом они будут ссылаться на данные им обещания или будут думать, что они могут наилучшим образом этим наследием распорядиться. Мы, однако, должны проявлять твердость и стремится к тому, чтобы наследие сохранило свою целостность”.
(Из обращения С.Н. Рериха к членам правления Советского Фонда Рерихов)

Обратите внимание: "При этом они будут ссылаться на данные им обещания ...". Уж не про эту ли аудиозапись намекает С.Рерих?

19.3.1990 В соответствии с нормами международного права оформляет в Индии передачу СФР личной коллекции картин Н.К.Рериха и своих, временно выставляющихся в городах Советского Союза (всего 288 картин), а также находившегося у него в имении «Tataguni Estate» в Бангалоре наследия родителей (архива, произведений искусства, библиотеки, личных вещей). В том числе и картины, которые хранились в ГМ.

3. Целью вручения вышеупомянутых частей имущества является сохранение и содержание важных коллекций и картин и наследия РЕРИХОВ в хороших условиях для использования в научной и культурной работе СОВЕТСКОГО ФОНДА РЕРИХОВ. В числе моих коллекций и другого имущества я желаю вручить СОВЕТСКОМУ ФОНДУ РЕРИХОВ 288 картин – моего отца (125) и моих (163), которые находятся на попечении Министерства культуры СССР. Другие отобранные картины также внесены в список и находятся в ПРИЛОЖЕНИЯХ к этому документу.
АРХИВ И НАСЛЕДСТВО РЕРИХА ДЛЯ СОВЕТСКОГО ФОНДА РЕРИХОВ В МОСКВЕ, 19 марта 1990 г.

26.4.1992 С.Н. Рерих в своем письме на имя Президента РФ Б.Н. Ельцина писал: «Теперь эту выставку незаконно удерживает музей искусств народов Востока. Очень прошу Вас содействовать передаче ее Международному Центру Рерихов».

Вообщем, 20.11.1989 г у ГМВ был шанс стать собственником этих картин, но шанс остался шансом.
23.11.1989 было озвучено другое решение С.Рериха - передать эти картины в СФР.

[Andrej]

Что касается стенограммы, то в ней есть определенные неточности. Начиная с того, что вместо автором цитаты Платона приводится Аристотель.

Я исправил эту мелкую неточность, не относящуюся к сути рассматриваемого здесь вопроса. В остальном стенограмма точна на 100%.

В том месте аудиозаписи где был задан вопрос о судьбе этой коллекции происходит шум от чайного застолья и Рерих отвечает односложно, его восприятие затруднено в этом шуме.

Что за бред Вы несёте, Атаманенко? С.Н.Рерих однозначно понял вопрос Набатчикова о судьбе картин и однозначно на него ответил в присутствии многих уважаемых и честных людей.

Имя же музея-собственника не названо, сказано просто о "музее".

Ну, Колёк, ну вааще озверел Хорош пургу гнать! Дураку ясно, что речь идёт о ГМВ, а не каком другое музее. Из контекста это понятно:

В.А.Набатчиков – Спасибо! Мы музейные люди государственного музея искусств народов Востока, мы ценим...

О.В.Румянцева – Главное, мы умеем их выставлять. Не хотелось бы, чтобы они попали в случайные руки.

С.Н.Рерих – И мы тоже. Мы ценим, вот именно. Мы ценим Ваше отношение, Ваши добрые слова. Я уверен, что они останутся в достойных руках и будут нести свои добрые пожелания всем тем, кто их увидит…

Ты, Колек, наверное о С.Н.Рерихе думаешь также как и о своих МЦРовских подручных. Только они могут говорить таким подлым образом, типа, мол, говорю про музей, но не скажу про какой. Только такие подлые сознания как Ваше, Колёк, может так плохо думать о людях.

то касается юридического обоснования, то этот документ явно устарел. После него было сделаны другие законные распоряжения С.Н.Рериха (где в них несколько раз четко заявлено его воля относительно этой части наследия).

Все Ваши писульки – подделка, подписанная Пуначи за взятку от Шапошниковой. Это уже доказано в статье «Сравнительный анализ подписи С.Н.Рериха на дополнении в пользу МЦР к завещанию С.Н. Рериха "Архив и наследство Рерихов для Советского Фонда Рерихов в Москве"»

... а также о том же говорит О.В.Румянцева ещё в 1994 году:

http://agni3.narod.ru/OVRNesost.htm

Вообще история с подписанием целой пачки документов, привезенных Л.В.Ш. в следующую поездку, довольно странная. Свидетели рассказывали, что все документы на подпись Святославу Николаевичу подавала его секретарь, Мэри Пунача (с которой тогда Людмила Васильевна очень дружила). Святослав Николаевич спрашивал Мэри: “Это надо подписать?” (он плохо видел и не читал то, что ему подавали на подпись, полностью доверяя Мэри, жившей у него с восемнадцати лет). Мэри отвечала: “Да, доктор, это хорошая бумага, ее нужно подписать”.

И Раиса Максимовна очевидно сумела его убедить, что целесообразнее размещать наследие в общественном музее, а не государственном.

Это Вам, Атаманенко, сама Раиса Максимовна нашептала? Не с того ли света?! ... Это очень неудачная трепня с Вашей, Колёк, стороны, т.к. очень сомнительно, чтобы первая леди государства настраивала СНР против этого же государства. Скорее наоборот.

ЗАЯВЛЕНИЕ СОВЕТСКОГО ФОНДА РЕРИХОВ НА ПРЕСС-КОНФЕРЕНЦИИ 23 ноября 1989 г. (1, 2)

Обратите внимание на 3-й пункт этого заявления.

3. Ни Фонд Рерихов, ни Цент-музей им.Н.К.Рериха не претендуют на коллекции картин Н.К. и С.Н.Рерихов, другие экспонаты, которые находятся в собственности советских музеев и картинных галереях.
В это число не входит выставка картин Н.К. и С.Н.Рерихов, сформированная С.Н.Рерихом и привезенная им из Индии в 1978 году, которая до сих пор находится в СССР и является собственностью С.Н.Рериха.

Так это заявление СФР писал Р.Б.Рыбаков (как и письмо «Медлить нельзя»), а СНР лишь подписал, и то, по-видимому, до того как была встреча в ГМВ, т.к. нормальный, честный человек (каким был СНР) не может прилюдно и при журналистах сегодня обещать свои картины одному музею (т.е. ГМВ), а завтра эти картины обещать другим. Так подло может поступать только Л.В.Шапошникова, но не С.Н.Рерих. Или Вы, Атаманенко, ни видите подлости в Ваших умозаключениях по поводу действий С.Н.Рериха?

24.11.1989 С.Н. Рерих участвует в заседании Бюро Правления СФР, на котором было решено при СФР организовать общественный культурно-просветительский и научный Центр-Музей им. Н.К.Рериха. На пост директора музея выдвигает кандидатуру Л.В.Шапошникову, ученого, индолога, писателя.

По поводу ЛВШ - это была инициатива того же Р.Б.Рыбакова, который потом пожалел о своей протеже, но было уже поздно. Того же мнения был и СНР, который позже узнал, что это за «штучка» - Л.В.Шапошникова.

Заявляет о своем намерении передать СФР картины и архивы своих родителей и брата.

Ну так и передал кое-что из своего Бангалорского архива. А при чём здесь картины в ГМВ? Притягиваете за уши? Это единственное, что Вам, Атаманенко, остаётся делать.

Обратите внимание: "При этом они будут ссылаться на данные им обещания ...". Уж не про эту ли аудиозапись намекает С.Рерих?

Надо понимать, Колёк, ты ясновидящим стал. Зришь, наверное, прям в Акашу?

19.3.1990 В соответствии с нормами международного права оформляет в Индии передачу СФР личной коллекции картин Н.К.Рериха и своих, временно выставляющихся в городах Советского Союза (всего 288 картин), а также находившегося у него в имении «Tataguni Estate» в Бангалоре наследия родителей (архива, произведений искусства, библиотеки, личных вещей). В том числе и картины, которые хранились в ГМ.

3. Целью вручения вышеупомянутых частей имущества является сохранение и содержание важных коллекций и картин и наследия РЕРИХОВ в хороших условиях для использования в научной и культурной работе СОВЕТСКОГО ФОНДА РЕРИХОВ. В числе моих коллекций и другого имущества я желаю вручить СОВЕТСКОМУ ФОНДУ РЕРИХОВ 288 картин – моего отца (125) и моих (163), которые находятся на попечении Министерства культуры СССР. Другие отобранные картины также внесены в список и находятся в ПРИЛОЖЕНИЯХ к этому документу.
АРХИВ И НАСЛЕДСТВО РЕРИХА ДЛЯ СОВЕТСКОГО ФОНДА РЕРИХОВ В МОСКВЕ, 19 марта 1990 г.

Всё бы хорошо, только вот картины передавались СФР, а не МЦР, правопреемство которых не доказано. Посему и быть им в ГМВ, согласно воле С.Н.Рериха, которая точно установлена с помощью выше приведённой аудиозаписи.

26.4.1992 С.Н. Рерих в своем письме на имя Президента РФ Б.Н. Ельцина писал: «Теперь эту выставку незаконно удерживает музей искусств народов Востока. Очень прошу Вас содействовать передаче ее Международному Центру Рерихов».

Ну не нужно показывать народу эту Пуначенско-Шапошниковскую лабуду. В неё уже давно никто не верит.

Вообщем, 20.11.1989 г у ГМВ был шанс стать собственником этих картин, но шанс остался шансом.

Этот шанс стал уже давно реальностью.

23.11.1989 было озвучено другое решение С.Рериха - передать эти картины в СФР.

А российским государством было озвучено «Распоряжение Минюста о несоответствии правоприемства МЦР от СФР».

Так что, Колёк, сушите вёсла

[Ziatz]

Дураку ясно, что речь идёт о ГМВ, а не каком другое музее. Из контекста это понятно

Более того, я полагаю, другого музея на тот момент просто не существовало, был СФР, при котором ещё не успели создать музея.

[Andrej]

По следующему адресу находится видеоклип – вырезка из видео-записи пресс-конференции в ГМВ 25.09.07, опубликованной в этой ветке выше.
Адрес этого видеоклипа:
http://lebendige-ethik.net/forum/archiv ... .09.07.wmv (10 Мб)

Текст к данному видеоклипу...

Вот и реакция МЦРовцев не заставила себя долго ждать:

Дата публикации: 19.06.2008 г.
http://yro.narod.ru/dvigenie/Polemika/VKucerovsky1.htm
Валерий Кучеровский,
Украина, г.Белгород-Днестровский.

[center]Отойдет ликование злобы ...[/center]

«По врагу узнаем значение лица, как тень от высоты предмета. Не следует особенно заниматься врагами и не следует относиться к ним пренебрежительно. Человек без тени не существует».

Агни Йога. 270.

Враги Международного Центра Рерихов (МЦР) заметно активизировались. В их усилиях в последнее время чувствуется некоторое нетерпеливое потирание рук: еще немного и... Во всех их действиях появилась большая слаженность и, я бы сказал, более четкая рука водящая. Список лиц, действующих с одной целью – уничтожить МЦР – растет год от года: Энтин, Люфт, Румянцева, Россов, Лунев, Горчаков, Ешалова, Платонов, Анненко... Можно по примеру Акбара сказать: «список моих врагов длинен». Особо следует выделить Д.Энтина - исполнительного директора Музея Николая Рериха в Нью-Йорке. Его влияние чувствуется на расстоянии во всем стратегическом плане врагов МЦР, называющих себя «истинными последователями Рерихов». Но все эти оголтелые нападки только оттеняют большие дела редкой по своей значимости общественной культурной организации - Центра-Музея имени Н.К.Рериха. У него особая судьба и особое значение для России и всего мира в это сложное переходное время. Оттого и его испытания на прочность ни с чем не сравнить. А что касается нападок, то исторический опыт нам подсказывает: против ничтожного и глупого никогда не выступали.

И еще одна особенность последнего времени – это жестокость, с которой удары врагов направлены против руководителя общественного Музея имени Н.К.Рериха – Людмилы Васильевны Шапошниковой. Используется любая непроверенная ложь, дикие обвинения, фальсификация – все идет в ход. Лишь бы сработало, время все спишет.

Ярким примером таких опусов является статья, опубликованная на сайте «Живая Этика в Германии» (20.05.2008). Она подана как сенсация первой величины, которая должна была по замыслу авторов лишить МЦР и всех их сторонников последней опоры, так как речь идет о важнейшем письме Святослава Николаевича Рериха. Публикация построена на материалах прошлогодней видеозаписи речи Р.Б.Рыбакова на пресс-конференции в Государственном музее Востока. Причем, внимание к этому прошлогоднему событию привлечено авторами именно сейчас, в дни, когда в суде решается судьба МЦР. Случайность? Вряд ли.

Читаем сногсшибательный заголовок этой статьи: «Автором письма С.Н.Рериха "Медлить нельзя" был я». После этого, видимо, предполагается «немая сцена», как в «Ревизоре» Н.В.Гоголя. И далее, во всем тексте публикации чувствуется этакое ликование: «Вот вам!».

Начинается статья очень крикливо: «Данный видеофрагмент воспроизводит выступление Р.Б.Рыбакова (нынешнего директора Института Востоковедения и бывшего основателя Советского Фонда Рерихов и доверенного лица С.Н.Рериха), который дал однозначно отрицательную оценку Международному Центру Рерихов (далее МЦР) в лице «Шапошниковой и компании». Кроме того, Р.Б.Рыбаков раскрыл тайну возникновения широко известного в рериховских кругах письма С.Н.Рериха, опубликованного в газете «Советская культура» 29.07.1989 г., которое известно под названием «Медлить нельзя». Это письмо часто приводится сторонниками МЦР в качестве инициативы самого С.Н.Рериха, что не соответствует правде, как выяснилось из нижеприводимого выступления Р.Б.Рыбакова на пресс-конференции в Государственном музее Востока 25.09.2007».

Итак, сначала нас посвящают в «тайну» исторической важности. Далее выдвигается ее обоснование с заботливым предупреждением о том, что «рериховцы должны знать правду об истории Рериховского движения»:

«Письмо «Медлить нельзя» более чем актуально на сегодняшний момент, т.к. именно на него ссылаются сторонники МЦР в споре за права на владение усадьбой Лопухиных, из которого их выселяют согласно Постановлению Совета министров о создании Государственного музея Н.К.Рериха от 4 ноября 1993 г. № 1221. То есть пожелание С.Н.Рериха о создании общественного музея, а не государственного, высказанного в письме «Медлить нельзя» в 1989 г., есть конъюнктурный взгляд Р.Б.Рыбакова, написавшего этого письмо. И как говорит сам Р.Б.Рыбаков, С.Н.Рерих «уже плохо видел, плохо слышал», т.е. можно говорить о недостаточной дееспособности Святослава Николаевича (выделено мною – В.К.), который постоянно жил в Индии, и мало разбирался в бюрократических и политических реалиях России. Если бы С.Н.Рерих знал, в какую страшную фанатическую секту выродится предложение Рыбакова о создании общественного музея, то наверняка он бы поостерегался подписывать вышеуказанное письмо».

И, наконец, в подтверждение всей этой, выстроенной по жанру детектива, «правдивой» истории приводится откровение самого Р.Б.Рыбакова:

«Я хочу представиться тем, кто меня не знает: Рыбаков Ростислав Борисович, директор Института Востоковедения и доверенное лицо Святослава Николаевича Рериха.

Именно я создал Советский фонд Рерихов, против чего решительно выступили и Ольга Владимировна Румянцева, и Людмила Васильевна Шапошникова вместе. Я тогда поехал к Святославу Николаевичу. Вынужден огорчить моего оппонента, но автором опубликованного в газете письма «Медлить нельзя» был я! Святослав Николаевич посмотрел текст, очень его одобрил и (Бог меня хранил) сказал: «Здесь надо внести некоторые изменения». А он уже плохо видел, плохо слышал. Я вовремя сообразил и сказал: «Исправьте своей рукой»,- и он сделал это. А для того, что бы напечатать, мне привезли машинку. Я сидел в соседнем номере и печатал».

Злоба всегда слепа. В своем желании унизить сторону, против которой воспылала, она забывает про честь и совесть. Манипулируя именами великих людей, забывает о той роли, которую они играют в истории. Елена Ивановна Рерих в письме к Б.Н.Абрамову (28.12.1954) писала о Святославе Николаевиче Рерихе: «Он у меня Махатма». А потому вся эта придуманная игра «создателя Советского фонда Рерихов» Р.Б.Рыбакова (которого, по его же словам, «с треском выгнали») с письмом Махатмы Святослава Рериха просто смешна.

Лжи, ослепленной злобой, кажется, что ее никто не раскусит. Но она сама себя выдает. Давайте вдумаемся в текст этой «сенсационной» публикации. В нем явные противоречия. Допустим даже, что Р.Б.Рыбаков мог выступить в роли референта и привезти Святославу Николаевичу предполагаемый текст письма для подписи. Он утверждает, что С.Н.Рерих «уже плохо видел, плохо слышал». Но проследим по тексту: «Святослав Николаевич посмотрел текст, очень его одобрил и (Бог меня хранил) сказал: «Здесь надо внести некоторые изменения»». Почему вдруг в этом признании появился страх, и от чего Богу нужно было хранить автора текста, если он приехал с добрыми мыслями? И где здесь слепота, если Святослав Николаевич сам своими глазами прочитал возможное письмо и указал на необходимость внести изменения. На просьбу исправить своей рукой, Святослав Николаевич сделал это. И мы не знаем, в каком объеме. Может, все пришлось перепечатывать? Во всяком случае «референт» признается, что он превратился в машинистку, «сидел в соседнем номере и печатал». И почему-то по тексту рассказа Р.Б.Рыбакова совсем не чувствуется того победного настроения, которым веет от заголовка статьи: «Автором письма С.Н.Рериха «Медлить нельзя» был я!».

Какой же вывод напрашивается после внимательного рассмотрения только небольшой части «сенсационного» заявления Рыбакова, многократно озвученного его сторонниками?

Святослав Николаевич прекрасно слышал и видел - и сам прочитал, и внес поправки, и только после этого подписал. Это никак не меняет роли самого письма, если подписал его С.Н.Рерих, а не Рыбаков, который сам этот факт признает. Так что все это только подтверждает подлинность исторического письма!

Автор «сенсационного» заявления, умаляя Святослава Николаевича и приписывая ему слепоту и глухоту, т.е. недееспособность, которая так нужна противникам МЦР, описывает события 1989 года. Но работники музея Востока продолжали перетягивать на свою, «государственную сторону» Святослава Николаевича и все последующие годы. В Бангалор часто посылались «ходоки». С одной из таких делегаций я знаком лично, поэтому смог взять у них интервью.

Это мои друзья, с которыми я знаком 30 лет, семья московских ученых – Игорь Михайлович Зенкин (И.М.) и его жена Нина Григорьевна Полищук (Н.Г.). Он – кандидат наук, биофизик-программист. Она – кандидат наук, биолог. В 1991 году они решили переехать на постоянное жительство в Ауровиль. По просьбе художника Б.А.Смирнова-Русецкого, (который в то время был почетным председателем Московского Рериховского общества и, к сожалению, поддерживал идею музея Востока о создании Государственного музея Н.К.Рериха) они согласились заехать в Индии в Бангалор и передать от него письмо Святославу Николаевичу Рериху.

Я записал для истории беседу с ними в январе 2006 года в Москве. Приведу небольшой фрагмент этой записи, касающейся впечатления от их первой встречи (январь 1991 г.) с выдающимся художником-мудрецом.

И.М.: «Если говорить про Махатму в таких терминах, то действительно он выглядел так. Он был такой даже пышущий здоровьем, такой седой, представительный. Ну, просто очень мощное впечатление. И он говорил очень здорово. Спокойно, рассудительно, совершенно не опускаясь на уровень какой-то низкий, а вот на самых высоких нотах все проблемы обсуждал. Естественно, он ссылался и на цитаты из Учения и сам свои собственные мысли высказывал впечатлительно, очень мощно. Вот это была первая встреча...»

А вот впечатления от третьей, последней встречи весной 1993 г.

Н.Г.: «Он великолепно понимал, он просто так слова не говорил, каждое слово было взвешено, весомо и это так чувствовалось».

Итак, о какой же недееспособности, глухоте и слепоте в 1989 г. можно говорить, если по свидетельству людей, встречавшихся с С.Н.Рерихом лично, он в 1991 г. и даже перед самым уходом поражал и духовной красотой, и прекрасным физическим состоянием, удивлял своей мудростью и рассудительностью. Ни одного письма в пользу Государственного музея Н.К.Рериха он не поддержал, и об этом хорошо знают работники музея Востока и их союзники. Так что зря старался «создатель Советского фонда Рерихов». Ложь не может победить правду, тем более, когда дело касается высоко духовных людей. А истинным доверенным лицом С.Н.Рериха всегда была одна Людмила Васильевна Шапошникова. Он – Махатма – не мог выбрать ее случайно, и об этом было сказано им неоднократно.

Вспомним в заключение слова Николая Константиновича Рериха, хорошо знавшего, что такое враги, но призывавшего: «Учиться радости, учиться видеть лишь доброе и красивое!.. И нам недосуг станет всматриваться в ненавистное. Отойдет ликование злобы...»

Истинно так!

[Andrej]

Вот ещё одно свидетельство, что СНР завещал картины ГМВ.

[center]ЗАЯВЛЕНИЕ
по иску Международного Центра Рерихов
к Министерству Культуры РФ и Государственному Музею Востока[/center]

Я Сазанова Наталия Михайловна, доктор филологических наук, профессор Института стран Азии и Африки при МГУ, 1932 года рождения (паспорт серии ХIХ-МЮ номер 565212 выдан 12 октября 1983 года 53 отд. милиции г.Москвы) заявляю нижеследующее:

В апреле 1989 года я была командирована в Индию в г.Бангалор для переговоров со С.Н.Рерихом по линии Совета министров СССР и Министерства Культуры СССР.В подготовке данного мероприятия принимал участие по линии Совета министров СССР один из заместителей Председателя Совета Министров Ю.А.Щербаков. Делегацию возглавлял зам. Министра Культуры Г.А.Иванов .Мы прибыли в г.Бангалор в сопровождении консула СССР в Мадрасе В.Г.Черепова. Переговоры продолжались с 4 по 11 апреля 1989 года. Основным их содержанием было создание музея Рерихов как филиала Музея Востока и судьба картин, находящихся в Музее Востока. С.Н.Рерих выразил свое полное согласие на предложение о создании музея Рерихов в качестве филиала государственного музея Востока в г.Москве. Он также подтвердил факт принадлежности оспариваемых МЦР картин музею Востока и выразил пожелание как можно чаще их экспонировать.

Во время своего следующего пребывания в Индии в октябре-ноябре 1989 года я столкнулась с непредвиденными трудностями в посещении С.Н.Рериха. Советник посольства А.М.Кадакин практически запретил мне поездку к С.Н.Рериху, забрав бумаги с планом будущего здания филиала Музея Рерихов и предложениями Министерства Культуры СССР. Однако мне удалось 31 октября слетать в Бангалор, поздравить его с 85 летаем и снова обговорить все предыдущие вышеупомянутые пункты. С.Н.Рерих опять подтвердил законность нахождения картин в Музее Востока. За все время дружеского общения в течение многих лет со С.Н.Рерихом я ни разу не слышала от него слов, свидетельствующих о намерении передать картины из Музея Востока в какое-либо другое учреждение.

Н.М.Сазанова

9 июня 2001 г.

[Andrej]

Объединены темы "Проверка картин Рерихов в Государственном Музее Востока" и "Пресс-конференция в Государственном музее Востока 25.09.07." Новая объединенная тема названа «Противостояние ГМВ и МЦР».

[Andrej]

Сколько писано-переписано, а МЦРовская пони всё ходит по кругу
под звуки старой, лживой, надоевшей шарманки

http://www.novayagazeta.ru/data/2009/077/22.html

[center]Страшная сказка музея Востока

История борьбы за переданное в Россию наследие Рерихов в документах[/center]

Второй год в Арбитражном суде Москвы слушается дело по иску Росимущества о выселении Международного центра Рерихов (МЦР) из усадьбы Лопухиных. Здесь, в тихом Малом Знаменском переулке, много лет работает его общественный Музей имени Н.К. Рериха. Выселение МЦР из усадьбы, несомненно, приведет к уничтожению Музея, основанного Святославом Рерихом. Будущая судьба всего рериховского наследия, переданного в Россию, тесно переплетена с судьбой этого Музея.

Огромное художественное собрание Рерихов стоит не меньше, чем пропавшая в годы войны знаменитая Янтарная комната. Их картины регулярно продаются на аукционах «Сотби» и «Кристи», и, если отталкиваться от цен последних трех лет, любое из полотен могло бы быть продано за сумму в несколько миллионов долларов. Однако художественную и духовную ценность коллекции этими миллионами не оценишь — для России коллекция бесценна. Часть этой коллекции — 282 картины, которые Рерихом были завещаны общественному музею, хранится в Государственном музее Востока (ГМВ). Собственно, именно ГМВ и требует выселения Международного центра Рерихов из усадьбы. Затянувшейся истории, когда государственный музей пытается растоптать общественный, в ноябре исполнится 20 лет. И это настоящий детектив.

Золотая коллекция

Окончательная цена коллекции, находящейся в распоряжении музея Востока, не может быть установлена достоверно, поскольку точный ее состав на сегодняшний момент неизвестен.

В 1978 году собственник коллекции Святослав Николаевич Рерих, сын Николая Рериха, передал коллекцию в СССР для проведения передвижных выставок. Однако тогдашняя коллекция существенно отличается от той, что описана ныне в документах музея Востока — по количеству картин, их размерам и наименованиям. Международный центр Рерихов (МЦР), претендующий на коллекцию на основании завещания Святослава Рериха, много лет ставит вопрос о соответствии нынешней коллекции описи ее владельца, составленной при ввозе коллекции в СССР. А руководство ГМВ считает этот вопрос закрытым и многократно заявляло, что 282 хранящиеся в музее картины Рерихов точно перечислены в актах приемки этой коллекции на временное хранение. Впрочем, коллекция в том виде, в каком она ныне представлена, соответствует лишь внутренним документам самого музея.

Многие документы свидетельствуют: ввезенная в СССР коллекция была другой, более полной. Сохранились каталоги тех лет: картины выставлялись в Болгарии, несколько лет путешествовали по музеям СССР. Тогдашний состав коллекции отражен в актах приемки-передачи собрания музеями страны. Тот факт, что на каком-то этапе часть бесценного наследия была утрачена, не подлежит сомнению. Но когда и как это произошло? Были ли картины разворованы в сумятице 90-х годов или раньше? Осели здесь, в частных коллекциях или вывезены из России контрабандой? Без сомнений, отвечать за произошедшее должно государство, на временном хранении которого картины находились. Оно же обязано провести расследование и установить судьбу утраченных картин для их возврата. Но под любыми предлогами многочисленные проверяющие отказываются просто сравнить коллекцию при ее ввозе в СССР и сегодня. Ее сравнивают только со списками, составленными самим же музеем Востока. Иначе придется отвечать на многие неприятные вопросы. А сейчас они, похоже, волнуют только Международный центр Рерихов. Так что определение надлежащего собственника этой коллекции — вопрос заведомо очень неудобный для многих действующих лиц.

Однако «Новая газета» попытается и на него ответить в своем расследовании. Копии всех документов, относящихся к описываемым событиям, хранятся в редакции. Важнейшим свидетелем для нас стал сам владелец коллекции, живой участник тех событий Святослав Рерих, четко выразивший свое мнение в большом количестве документов.

Наследие – не государству, а людям

Встреча Святослава Рериха с Михаилом Горбачевым в конце 80-х давала возможность осуществить мечту Святослава Николаевича — создать в Москве Музей имени Н.К. Рериха.

Когда стало известно, что Рерих готов безвозмездно передать в Россию свою часть наследия для создания этого Музея, к нему в Индию потянулись «ходоки» с надеждами на свою долю наследия.

В своем знаменитом письме «Медлить нельзя», опубликованном летом 1989 г. в газете «Советская культура», Святослав Рерих попытался донести до всех просителей: необходимо создать именно общественный Центр-Музей, для которого он и передаст свою часть наследия. Владелец наследия настаивал на принятии своей концепции развития Музея, которому он намерен передать наследие: «…Подчинение центра Министерству культуры, а тем более музею искусств народов Востока (ГМВ. — Ред.) повело бы к неоправданному, на мой взгляд, заведомому сужению задач и возможностей центра. Центр должен, по-моему, обладать значительной независимостью, гибкостью, возможностью функционировать поверх ведомственных барьеров. <…> Суть концепции Центра-Музея в том, что наиболее оптимальное его функционирование может быть в составе общественной организации».

Возникает вопрос: почему Центр-Музей должен быть только в статусе общественной организации? На это у Святослава Рериха были серьезные основания. Трагическая судьба первой части наследия, которую в 1957 году в СССР привез его брат Юрий и которую Святослав пытался спасти от разграбления, дало ему грандиозный опыт отношений с чиновниками. Еще тогда он понял: государство не намерено создавать Музей имени его отца. (Об этом «НГ» писала в № 56 от 4.08.2008)

Но, несмотря на обращение С.Н. Рериха, в руководстве Министерства культуры были совсем иные планы на его коллекцию и ту часть наследия, которую он намерен был передать в СССР. И если бы не активные действия Людмилы Шапошниковой, которую Рерих выбрал руководителем будущего общественного Музея и своим доверенным лицом, вряд ли его мечта могла быть осуществлена. Уж слишком велико было желание государства не выпустить из своих рук право распоряжаться наследием.

2 ноября 1989 г. на основании того самого обращения Святослава Рериха состоялось учредительное собрание новой организации. И Людмиле Васильевне Шапошниковой при поддержке небольшого числа единомышленников удалось отстоять ее общественный статус.

Но основные трудности были впереди, когда пошла работа над подготовкой проекта постановления Совмина. Уже с самого начала он существовал в двух вариантах.

Проект Л.В. Шапошниковой учитывал все пожелания С.Н. Рериха: создание общественного Центра-Музея имени Н.К. Рериха, создание Советского фонда Рериха, который должен был обеспечить его работу и создание филиала СФР в бывшей квартире Ю. Рериха. Там еще оставалась значительная часть наследия семьи, привезенная его братом.

Второй проект, подготовленный, видимо, не без участия музея Востока, был направлен на создание государственного Центра-Музея Рериха как филиала ГМВ. Общественной организацией оставался только СФР, но без права распоряжаться наследием. И о наследии Рерихов, оставшемся на квартире Юрия Рериха, что было особой заботой С. Рериха, в документе не было ни слова.

Только благодаря решительным действиям Шапошниковой, которая требовала точного выполнения всех условий Рериха, ей удалось отстоять статус общественного Центра-Музея в составе СФР. Но не удалось уберечь от разграбления часть наследия, оставшуюся на квартире Ю.Н. Рериха. Чиновники наотрез отказались включать в проект положение о филиале. Пришлось жертвовать меньшим, чтобы спасти основное.

Музей Востока так и не смог в открытом противостоянии против С.Н. Рериха и его доверенного лица добиться выполнения своих планов. 4.11.1989 г. вышло постановление Совмина № 950 «О Советском фонде Рерихов и Центре-Музее имени Н.К. Рериха».

Казалось бы, требования обязательного создания общественной организации для хранения неделимого наследия многократно повторены лично Святославом Рерихом в документах, письмах и устно при организации перевозки наследия в Москву. Воля Рериха, заверенная нотариально, высказана настолько ясно и недвусмысленно, что не оставляет никакого пространства для ее интерпретации. Вот потому-то государственные чиновники и стараются обходить эту тему стороной.

Редакция располагает видеозаписью, которая свидетельствует, что в конце 1989 года на пресс-конференции по случаю создания СФР и Центра-Музея имени Н.К. Рериха в присутствии Святослава Николаевича был озвучен подписанный им документ, в котором сказано: «Центр-Музей не претендует на коллекции картин Н.К. и С.Н. Рерихов, другие экспонаты, которые находятся в составе советских музеев и картинных галереях. В это число не входит выставка Николая Константиновича и Святослава Николаевича Рерихов, сформированная Святославом Николаевичем Рерихом и привезенная им из Индии в 1978 году, которая до сих пор находится в СССР и является собственностью С.Н. Рериха». Имеется в виду коллекция Святослава Рериха, единственного ее владельца, находящаяся в музее Востока. Яснее не скажешь.

Приезд Рериха в Москву ускорил выполнение государством и второго условия передачи наследия в Россию — предоставление помещений в Москве и приспособление их под нужды Центра-Музея.

Руководство страны предложило Святославу Николаевичу несколько особняков на выбор для размещения общественного Музея имени Н.К. Рериха. Вот что по этому поводу говорил сам Рерих в интервью «Советской культуре» 23.11.89 г.: «Я сам выбрал для будущего Центра-Музея Николая Константиновича бывший особняк княгини Лопухиной возле Пушкинского музея. Это прекрасный уголок старой Москвы, где атмосфера проникнута духовностью и красотой».

Воля владельца наследия и охотники за наследием

В конце ноября 1989 года Моссовет предоставил усадьбу Лопухиных для размещения в ней Центра-Музея имени Н.К. Рериха. Когда Святослав Рерих убедился, что данные ему обещания выполнены, он пригласил Л.В. Шапошникову к себе в Бангалор (Индия) для подготовки коллекции к вывозу в Москву. В марте 1990 года Святослав Николаевич в присутствии свидетелей у нотариуса в Бангалоре подписывает распоряжение: «Архив и наследство Рериха для Советского фонда Рерихов в Москве». На основании этого документа и был осуществлен вывоз наследия из Индии в Москву.

Документ содержит шесть приложений (№ 1— архив Рерихов, № 2 — библиотека Рерихов, № 3 — картины Н.К. Рериха, № 4 и 5 — коллекция в количестве 288 картин С.Н. Рериха и Н.К. Рериха, находящаяся в ГМВ и № 6 — личные вещи Рерихов). Из данного списка предельно ясно, какое имущество Святослав безвозмездно передавал в Россию для создания общественного Музея.

В этом же документе содержатся два принципиальных для нас момента. Во-первых, при жизни Святослава фонд получал право лишь распоряжаться наследием, но без права собственности. Права собственника С.Н. Рерих оставил за собой. И только после его смерти исключительные права на наследие должно было перейти к фонду (п. 5). Как показало время, это было мудрое решение.

Кроме того, С.Н. Рерих обязал Министерство культуры СССР передать Советскому фонду Рерихов (СФР) те самые 288 картин (приложения № 4 — 5), которые находились на временном хранении у министерства (п.3).

Из распоряжения Святослава Николаевича следует и еще один любопытный момент: совершенно очевидно, что ему не было известно о передаче коллекции (в соответствии с приказом Минкульта № 234 от 30.05.1989 г.) на временное хранение Государственному музею Востока.

И вот 7 мая 1990 года наследие Рерихов прибыло в Москву. Оставалось присоединить к нему ту часть, которая хранилась в ГМВ. Но и при живом хозяине государство, ранее таким же способом присвоившее в 1960 году коллекцию его брата (см. «Новую газету», № 56 за 2008 г.), отдавать ничего не собиралось. Из СФР в Минкульт последовал ряд писем с требованием вернуть картины из музея Востока в фонд на основании решения самого владельца.

Тогда директор ГМВ Набатчиков написал в Минкульт, что Рерих сам распорядился оставить картины в ГМВ. Единственное подтверждение этой его догадки — некая магнитофонная запись. Ольга Румянцева из музея Востока объясняет: «Он (Святослав Рерих. — Ред.) нам сказал: я эту выставку оставлю в вашем музее, вы ее достойно храните, пусть она дальше несет радость людям».

Аудиозапись и ее расшифровка вывешены в интернете самим музеем Востока. Встреча Рериха с руководством ГМВ состоялась 20.11.1989 г. Анализ беседы не оставляет сомнений, что из вежливого и осторожного Святослава Рериха буквально вытягивали фразу, которую в дальнейшем можно было бы истолковать как благословление на захват коллекции.

Вот слова, произнесенные художником последовательно в ответ на каждое пространное выступление Румянцевой и Набатчикова: «1) Ну слава Богу. 2) Прекрасно. Прекрасно… 3) Хорошо. 4) Мы ценим ваше отношение, ваши добрые слова. Я уверен, что они останутся в достойных руках и будут нести свои добрые пожелания всем тем, кто их увидит… 5) Да. 6) Конечно».

Художник буквально отстреливается короткими либо обтекаемыми, ни к чему не обязывающими фразами. Наконец он произносит: «Спасибо вам. Я в этом уверен, что вы это так и сделаете, поэтому будет, как я сказал. Выделим несколько вещей, которые перейдут в Индию, и затем остальные могут найти пристанище здесь, у вас». И в другой фразе — «В музее». Имел ли в виду музей Востока или свой, созданный накануне этой беседы Музей?

Деликатный и умный человек, потерявший в борьбе с нашей бюрократией всю коллекцию брата, дабы не втягиваться в дискуссию, сказал лишь то, что занимало все его мысли в последние десятилетия жизни: передать оставшуюся у него часть наследия в Россию в надежные руки, которые смогут не только создать музей, но и защитить наследие. Ни единым словом он не выразил желание передать картины государству. Так что означают слова «в музее»? В созданный им общественный Музей или Государственный музей Востока? А «у вас» это в ГМВ или в России?

Практически это и есть главное доказательство правомерности претензий на коллекцию со стороны музея Востока. Это все, что может предоставить суду руководство ГМВ. МЦР же оперирует документами, которые мы изучили не менее внимательно, нежели аудиозапись встречи Рериха в ГМВ. Надо помнить, что Рерих специально приехал в Москву убедиться, что его условия — создание общественной организации для хранения наследия и предоставление для нее помещений в Москве — выполнены. И судьбу коллекции он после разговора в музее Востока определил не общими словами, записанными на аудиопленку, а вполне конкретным завещанием, заверенным нотариусом.

26.11.1989 г., через пять суток после визита Святослава Рериха в ГМВ, во время которого и была сделана аудиозапись, Рерих собрал правление Советского фонда Рерихов. На нем присутствовал и сам директор ГМВ Набатчиков, входивший тогда в состав правления СФР. Тогда-то и прозвучали слова Святослава Рериха, поставившие все точки над i: «Многие организации и люди непременно будут просить и требовать какие-либо части наследия. При этом они будут ссылаться на данные им обещания или будут думать, что они могут наилучшим образом этим наследием распорядиться. Мы, однако, должны проявлять твердость и стремиться к тому, чтобы наследие сохранило свою целостность …»

Впрочем, ГМВ не очень беспокоило мнение владельца наследия. В своем письме в Минкульт Набатчиков сообщил, что «статус общественного Музея МЦР вызывает большое сомнение», т.к. специалисты и научная общественность считают, что произведения такого уровня должны храниться в государственном учреждении.

Вот вам и уважение к воле владельца…

СФР дважды в течение полугода с декабря 1990 г. просил Министерство культуры вернуть из ГМВ его коллекцию. В качестве официального ответа Министерства культуры Международному центру Рерихов за подписью Генриха Попова было переправлено то самое письмо Набатчикова.

Попов — бывший директор ГМВ, ушедший в министерство на повышение. В своих отношениях с наследием Рерихов он успел продемонстрировать недюжинную хватку.

В 70-е годы Кетрин Кемпбелл, сотрудница Елены Ивановны Рерих, решила передать СССР свою коллекцию картин Н.К. Рериха. Она обратилась в посольство СССР в США. Ю.М. Воронцов, который работал тогда в США советником советского посла по культуре, ознакомившись с предполагаемым даром, сообщил о нем в Министерство культуры СССР. Попова послали в США, чтобы получить коллекцию. Там он не растерялся и обвел незнакомую с чиновничьей наглостью Кемпбелл вокруг пальца. Кроме указанных картин Попов увез и другие предметы искусства, архивные материалы и личные вещи семьи Рерихов. При этом он даже не согласовал с дарительницей список отбираемых вещей. Что это, если не ограбление? Об этом свидетельствует письмо К. Кемпбелл министру культуры СССР от 6 мая 1991 г. При этом только часть захваченного Поповым имущества в последующем была выставлена в музее. А где остальное? Видимо, с этого случая и началась страсть ГМВ к собирательству наследия Рерихов.

Сверху виднее?

Уже в 1991 году Министерство культуры выполняло, скорее, роль ретранслятора позиции музея Востока, не желавшего расставаться с чужим добром. Собственной позиции Минкульта в этом деле не просматривается. Между тем требования вернуть картины сыпались на министерство со всех сторон, в том числе из-за рубежа — от Гизелы Ингеборг Фритчи, доверенного лица С. Рериха в Европе.

В руководстве музея Востока прекрасно понимали: пока во главе созданного Святославом Николаевичем Центра-музея находится Людмила Шапошникова, им никогда не видать ни наследия, ни усадьбы, да и коллекцию рано или поздно придется отдать. 20.06.91 года ученый совет по наследию семьи Рерихов музея Востока, где присутствовали директор Набатчиков, О. Румянцева, прежний руководитель музея Г. Попов, выпустил странное постановление. Эти высокие лица порешили: отстранить В.Я. Лакшина (председателя правления СФР) и Л.В. Шапошникову (его заместителя и директора Музея) от руководства СФР и Центром-Музеем имени Н.К. Рериха. А в п.10 этого документа ученый совет Государственного музея Востока категорически не рекомендует передачу картин из собрания С.Н. Рериха, находящихся на временном хранении из ГМВ, в Центр-Музей имени Н.К. Рериха.

Доходило до смешного: в январе 1992 года музей Востока разослал приглашения на Всесоюзную рериховскую конференцию. В плане конференции так и записали: «…п. 2. Удаление Шапошниковой Л.В. из СФР как решающего препятствия в деле объединения духовного потенциала страны и, следовательно, ее возрождения. п. 3. Вынесение решения по составу нового руководства СФР».

Эти эпизоды как нельзя лучше характеризуют стиль борьбы Государственного музея Востока за коллекцию Рерихов. Дескать, Рерих завещал коллекцию ГМВ — у нас есть магнитофонная запись, а кроме того, мы решили наших противников уволить.

Но какая запись, если Рерих, хозяин картин, жив, здоров и ему можно просто позвонить? Как можно уволить решением ученого совета государственного музея руководство независимой общественной организации? Документы, подтверждающие эти перлы правовой мысли, находятся в редакции.

«Надежда только на ваше безумство»

За нарушение устава СФР и противодействие воле С.Н. Рериха Набатчиков был выведен из правления СФР. Необходимо было работать дальше: по закону до 31.12.1991 г. всем ранее созданным общественным организациям надо было пройти регистрацию в Минюсте. Для этого решением правления СФР 20.09.1991 г.. специально созванная конференция внесла соответствующие изменения и дополнения в устав СФР. Так произошло преобразование СФР в МЦР.

Государственный музей Востока тоже действовал. Были отправлены письма президенту Ельцину и Министерству культуры со следующими заявлениями и требованиями: «Рассмотреть вопрос о передаче наследия Рерихов в государственное хранение», «Считаем недопустимым передачу картин С.Н. и Н.К. Рерихов из музея искусств народов Востока в Международный культурный центр Рерихов». В индийской газете DECCAN HERALD О.В. Румянцева без особых аргументов резюмировала: «Этот центр не имеет никаких перспектив».

Жизнь ее поправила. Сегодня усадьба Лопухиных — гордость отечественной реставрационной школы, Музей МЦР содержится образцово. А что же владелец многострадальной коллекции? В апреле 1992 года Святослав Николаевич специальным письмом подтвердил роль им созданного МЦР и полномочия Шапошниковой, которая выполняет все его поручения в отношении переданного наследия и является его доверенным лицом и представителем.

В письме президенту Ельцину Рерих попросил помочь вернуть картины из ГМВ в МЦР. В другом письме сообщил «всем рериховским обществам, что господин Сидоров и госпожа Румянцева выступили с ложными и неверными заявлениями в отношении меня, моего наследия и мадам Л. Шапошниковой». Казалось бы, такие недвусмысленные заявления самого Рериха должны были остановить всякую полемику.

И действительно, летом 1992 года Министерство культуры на основании поручения президента РФ вследствие обращения к нему С.Н. Рериха подтверждает права МЦР на коллекцию С.Н. Рериха, находящуюся в музее Востока.

Однако музей Востока и не думал сдавать позиции, прибегнув к поистине мелодраматическим приемам.

Все полномочия Шапошниковой и МЦР Рерих подтвердил из Индии. Он это сделал исключительно по собственной воле — все, кто знал его близко, в один голос уверяют, что давить на него было бесполезно. Но в дальнейшем по миру пошла сплетня, пересказанная нам все той же Румянцевой: «Шапошникова поехала к Рериху весной 1990 года, привезла кучу документов от него, и свидетели видели, что к этому времени он плохо себя чувствовал и подписывал все документы, не читая. А его секретарь Мэри Пунача Шапошниковой помогала.

Она привезла так называемую дарственную с прилагаемым к ней списком картин, который не соответствует тому списку, который есть у нас. То есть он частично соответствует. Там авторские номера на картины не соответствуют, размеры картин, названия. Наверное, не хотел он давать ей эти картины, не знаю. Трудно сказать. Дарственная была написана на 288 картин, а их в действительности было 282, которые мы и получили из ВПХО и которые пришли из Болгарии. Все соответствующие документы имеются. Там было написано, что он, Святослав, картины, которые хранятся в музее Востока, передает Советскому фонду Рериха, но с условием, что в любой момент он может взять одну или все работы назад. А это юридически перекрывает всю дарственную. Кроме того, она адресована Советскому фонду Рериха, а за это время Шапошникова переименовала себя в МЦР, но не было собрания учредителей и других формальностей, которые необходимы для этой процедуры. А значит, юридически МЦР не является преемником Советского фонда Рериха. И самое главное — ее список не соответствует нашему».

И здесь мы опять приходим к вопросу, которого касались в нашем повествовании: так у кого же список верный?

«Конечно, у нас, — заверяет Румянцева. — Очевидно, на Святослава был сделан очень большой нажим, и он, чтобы хоть как-то защититься, дал неверный список. Это мое мнение, я его на суде и озвучила».

Итак, вот что мы имеем в сухом остатке (по версии самого активного участника борьбы с Международным центром Рерихов в ГМВ):

1. Святослав представлен О. Румянцевой неадекватным человеком, который документы подписывал не читая.

2. Помогала Шапошниковой, оказывается, авантюристка Пунача, отправлявшая от имени жены Рериха фальшивые письма президенту Ельцину, главный исполнитель первоначальной атаки на МЦР и Шапошникову.

3. Завещание, составленное лично Рерихом, это так называемая дарственная.

4. Рерих отдал Шапошниковой картины для перевозки в СССР, но на самом деле отдавать не хотел. И для этого он специально отправил с коллекцией завиральную опись. Чтобы защититься от Шапошниковой.

5. Списки картин в завещании ложны, потому что они не соответствуют списку ГМВ.

Со слов Ольги Румянцевой, перед глазами возникает образ запутавшегося и запуганного полусумасшедшего человека, который специально составил фальшивую опись к наследию всей своей семьи, чтобы обмануть неизвестно кого, и таким образом защититься. Но эта картина находится в вопиющем противоречии с образом трезвого, умного и крайне рассудительного человека, каким в этот же период предстает перед нами Святослав Рерих в письмах, документах и на видеозаписях.

При жизни патриарха никаких сомнений в его дееспособности или точности подготовленного им списка наследия ни у кого не возникало. Не смели такого сказать и сотрудники ГМВ, общавшиеся с ним в выражениях, почти подобострастных.

Рерих больше не мешает

Осенью началась подготовка проекта постановления Правительства РФ: передать усадьбу Лопухиных в безвозмездное пользование Международного центра Рерихов и отдать ему из Государственного музея Востока коллекцию С.Н. Рериха. Но в России силовые рычаги государства часто сильнее прав собственности. Проект стараниями ГМВ был положен под сукно.

Обратим внимание на реплику в интервью Румянцевой: «Она (дарственная. — Ред.) адресована Советскому фонду Рериха, а <…> юридически МЦР не является преемником Советского фонда Рериха».

Итак, после преобразования СФР в МЦР музей Востока начинает кампанию по признанию МЦР неправопреемником СФР. Это дало бы возможность не отдавать коллекцию в МЦР, так как на основании своего распоряжения 1990 г. Рерих передавал наследие СФР.

Но владелец наследия был жив и в любой момент по собственному усмотрению мог изменить его дальнейшего собственника. Что остается Святославу Николаевичу, волю которого проигнорировали в очередной раз? В Бангалоре у нотариуса в октябре 1992 г. он подтверждает права МЦР на переданное в СФР наследие.

С этого момента вопрос о правопреемстве в отношении переданного наследия, за который уцепился ГМВ, не играет никакой роли: главным в этом вопросе является то, как наследием распорядился сам Рерих, а не Минюст, Минкульт или Государственный музей Востока.

Но 30.01.1993 года смерть настигает Святослава Николаевича, и распоряжение «Архив и наследство Рериха для Советского фонда Рерихов в Москве» становится завещанием С.Н. Рериха. А документ, подписанный им в Бангалоре у нотариуса в октябре 1992 года, — дополнением к его завещанию.

Но у музея Востока был в рукаве неизменный козырь: союз с чиновниками, создающими и меняющими по ходу правила игры. И уже через три дня после смерти Рериха Минюст предписал МЦР убрать из устава упоминание о правопреемстве в отношении СФР. Через 20 дней музей Востока получил из Минюста это распоряжение, и в тот же день на заседании фондовой комиссии было принято решение о необходимости перевода коллекции С.Н. Рериха с временного хранения на постоянное.

Затем последовал приказ директора ГМВ № 13 о переводе с временного на постоянное хранение 282 картин Рерихов, который основан просто на рапорте хранителя фонда Рерихов Ольги Румянцевой.

Правовым основанием для постановки государственным музеем коллекции на постоянный учет может быть лишь право собственности государства на эту коллекцию, которого нет, и обязательный приказ Минкульта после проведения им соответствующей экспертизы, а не приказ директора Набатчикова. Поэтому утверждение о том, что коллекция С.Н. Рериха включена в государственную часть музейного фонда РФ, противоречит закону РФ. Какие бы при этом музей Востока ни представлял документы.

После смерти С.Н. Рериха ГМВ с новыми силами вернулся к осуществлению давней своей идеи: под предлогом создания государственного музея уничтожить общественный Музей имени Н.К. Рериха. Но не все забыли завещание Рериха. Председатель Комиссии по культуре Верховного Совета РФ Ф.Д. Поленов написал в правительство и Министерство культуры, что создать государственный музей невозможно: Рерих поставил обязательным условием общественный статус организации — владельца наследия. В середине апреля 1993 года замминистра культуры Никитина пишет президенту МЦР о готовности передать ему коллекцию С.Н. Рериха из Государственного музея Востока. Министр культуры Сидоров в письме заместителю председателя Комиссии Совета Республики по культуре ВС РФ П.Д. Курицину также признал права МЦР на коллекцию С.Н. Рериха, хранящуюся в ГМВ.

Мери меняет наследника

Но поздно. Рериха нет в живых, и директор ГМВ Набатчиков просит первого вице-премьера Лобова передать его Музею усадьбу Лопухиных и все наследие, отобрав его у МЦР. Ему категорически необходимо обосновать свои претензии чем-то очень существенным. И тут очень удачно была использована афера с секретарем Святослава Рериха Мери Пунача. «Новая газета» подробно освещала эту «операцию» и роль в ней сотрудников музея Востока.

В июне 1993 г. Р.Б. Рыбаков (бывший заместитель предедателя СФР, ушедший из фонда именно по причине несогласия с концепцией Рериха об общественном статусе Музея) в радиоэфире ВГТРК зачитал фрагменты любопытного письма бывшего секретаря С.Н. Рериха Мери Пунача. «Мадам Девика Рани (вдова Святослава Николаевича. — Ред.) думает сейчас о том, чтобы отозвать назад в Индию все наследие Рериха».

По словам Рыбакова, однажды он получил факс с соответствующим требованием от Мери Пунача. Факс уместился на одном листе. 1/3 его — это подписанное Пунача письмо Рыбакову, а 2/3 — никем не подписанное письмо к президенту РФ. По словам Рыбакова, авторство его принадлежало не кому иному, как Девике Рани. ГМВ сразу же опубликовал это письмо, но, естественно, без приписки Мери Пунача. Абсурд ситуации заключался в том, что Девика Рани не была введена своим мужем С. Рерихом в права наследственного имущества его родителей. Следовательно, если даже предположить, что она и захотела бы изменить завещание своего супруга, то она бы не смогла этого сделать, так как не имела для этого необходимых полномочий.

Фальшивка была организована неряшливо: Пунача совместила два письма на одной странице. Президенту так не пишут.

Однако и этих сомнительных аргументов хватило, чтобы маятник симпатий Министерства культуры качнулся в сторону от МЦР. В очередной раз наплевав на юридические тонкости, на основании писем Пуначи Минкульт остановил принятие постановления о передаче МЦР усадьбы Лопухиных в безвозмездное пользование. ГМВ торжествует.

03.10.93 г. Рыбаков получает по факсу от Мери Пунача еще одно письмо на имя президента. Теперь Пунача выполнила то, что от нее требовалось: только письмо к президенту без всяких приписок. В нем от имени Девики Рани высказан ультиматум: если не будет создан государственный музей, она заберет наследие в Индию. Обеспокоенное правительство немедленно передумало выполнять завещание великого художника и на основании фальшивого письма в виде факса выпустило постановление № 1121 «О создании Государственного музея Н.К. Рериха» в усадьбе Лопухиных как филиала ГМВ. Так ГМВ все-таки добился своего спустя четыре года.

Тут уж самой Шапошниковой пришлось сражаться за выживание общественного Музея и сохранение хотя бы той части наследия, которую она привезла из Индии от Святослава Рериха для создания Музея. Впрочем, она была не одинока, и имена ее сторонников сделали бы честь любому. Д.С. Лихачев обратился с письмом к президенту Ельцину, который поручил правительству изучить вопрос. Академики В.В. Струминский, А.Л. Яншин и другие ученые РАН тоже просили отменить постановление правительства РФ № 1121. О том, как Людмиле Шапошниковой удалось отстоять и усадьбу, и Музей, «Новая газета» писала в № 15 от 2008 г. Отвоевав разрушенную усадьбу, МЦР продолжил ее восстановление и приспособление под Музей.

Осенью 1997 года в присутствии министра культуры Т. Дементьевой состоялось открытие постоянной экспозиции общественного Музея имени Н.К. Рериха в отреставрированном главном доме усадьбы. К этому моменту госчиновники попытались создать некий «баланс» в вопросе о собственности. Было решено усадьбу Лопухиных во исполнение воли С.Н. Рериха оставить МЦР, а коллекцию из 282 картин по факту закрепить за ГМВ. Аргументы музея Востока стали аргументами Министерства культуры — МЦР не есть правопреемник Советского фонда Рерихов.

Шапошникова продолжала требовать от Минкульта выполнить волю Святослава Рериха и вернуть его коллекцию или представить документы, дающие право на владение ею. Поскольку это могли быть только завещание или дарственная в пользу государства или музея Востока, все последующие годы чиновники категорически отказывались отвечать на этот вопрос. Лишь через два года Шапошникова получила ответ от Швыдкого: «Министерство считает, что позиция, занимаемая Международным центром Рерихов, позволяет нам решить данный вопрос только в судебном порядке». К сожалению, суд как институт к тому времени уже вполне был управляемой частью государственного бюрократического механизма.

Чиновники предложили МЦР сыграть по их правилам на их поле. И в кармане держали пульт дистанционного управления. Сам музей Востока к 2000 году уже не скрывал свою изначальную позицию: он с самого начала создания СФР и центра-Музея выступил против концепции С.Н. Рериха о создании общественного Центра-Музея вне подчинения ГМВ и против его завещания — переданное наследие должно принадлежать общественной организации.

Куда пропал кусок наследия?

Итак, МЦР вынужден был вступить в судебные тяжбы, навязанные ему Минкультом. В 2001 году он подал исковое заявление в арбитражный суд Москвы. Требования МЦР сводились к следующему: согласно законной воле владельца коллекции С.Н. Рериха, она должна быть передана из Государственного музея Востока в Международный центр Рерихов.

Разумеется, Минкульт стоял на прежней казуистической позиции: МЦР не правопреемник СФР. Тот факт, что правопреемство МЦР на переданное в СФР наследие подтвердил у нотариуса сам Святослав Николаевич, остался незамеченным. Суд вообще не стал вникать в представленные МЦР документы. Ему хватило письма музея Востока, в котором утверждалось, что все документы на получение от С.Н. Рериха этой коллекции утеряны. (В редакции, кстати, имеется акт получения Министерством культуры СССР коллекции картин С.Н. Рериха.)

Одним из требований МЦР в суде было проведение экспертизы коллекции на предмет ее целостности и соответствия первичным документам. И это было очень опасно для музея Востока: коллекция лишь формально считалась целой. На деле же часть картин пропала, некоторые из них всплыли в зарубежных коллекциях. Другие оказались по многим параметрам отличными от тех, которые в 1978 году прибыли в страну.

Вот что рассказывает Ольга Румянцева, представительница ГМВ, о том, как в музее Востока появились картины Рерихов: «Я получала от ВПХО (Всесоюзное производственно-художественное объединение им. Вутечича. — Ред.) сначала 91 картину в 1980 году. Оттуда я отобрала по распоряжению Минкультуры. <…> 29 работ. А остальные мы сдаем по акту в ВПХО. Все эти документы есть в наличии. В 1984 г. я получаю на огромную выставку. <…> 233 работы. Но в Минкульте мне сказали: заберите и оставшиеся двадцать, чтобы не разрывать коллекцию. Я по актам забрала и их…

Выставка длилась почти два года. После того, как она завершилась, <…> ВПХО свою часть принимать назад категорически отказалось. Главная хранительница сказала мне: «Ольга Владимировна, от картин останутся дрова» <…>. Они сказали: назад мы не берем, пусть они у вас хранятся, но и приписывать к вам не будем».

«Новая» исследовала документы, которые имеют отношение к истории, описываемой Румянцевой. Очевидна разница между документами тех лет и тем, как она их позднее интерпретирует.

Итак, 2 ноября 1978 г. коллекция С.Н. Рериха в количестве 296 картин передана Министерству культуры СССР на временное хранение для проведения передвижных выставок по стране. Первая выставка прошла в Ленинграде в Русском музее. Затем коллекция побывала в других городах СССР, и в 1979 году ее привезли в Москву.

По данным ГМВ, первая партия картин из коллекции поступила в музей в декабре 1980 года. Это было 91 полотно из ВПХО им. Вучетича — имеется акт № 5443 от 16.12.1980 года. Обратно возвращено только 62 картины, на что также имеется акт № 7 от 17.03.1981 года. В 1984 году ГМВ по заявлению О. Румянцевой получил еще 233 картины из коллекции С.Н. Рериха (акт № 210 от 15.11.1984 г), а в 1985 г. в ГМВ прибыло дополнительно 20 картин (акт № 35 от 28.03.1985 г).

Из рассказа О.В. Румянцевой следует, что сотрудники ВПХО практически насильно заставили ее забрать коллекцию в музей Востока. Однако в редакции имеется ее докладная записка в Минкульт с просьбой оставить эту коллекцию в ГМВ. Из текста очевидно, что инициатором невозвращения коллекции был вовсе не ВПХО, а сама Румянцева.

Но почему сотрудница музея Востока пытается запутать историю с передачей коллекции? Не исключено, им есть что скрывать.

Вот что говорит Александр Стеценко, представитель Международного центра Рерихов.

«Из Болгарии в СССР в соответствии с актом № 4193 от 2.11.1978 г. должно было поступить 300 картин (132 Николая Рериха и 168 Святослава Рериха). Но прибыло 296, первоначально не прибыли 4 картины Святослава Рериха, а три картины Николая Рериха были заменены другими, в списке не обозначенными. В дальнейшем три картины Н.К., первоначально отсутствующие, были доставлены в СССР. Об этом свидетельствуют акты музеев, в которых проходили первые выставки. А сейчас они отсутствуют в ГМВ. Возможно, и первоначально отсутствующие 4 картины Святослава Рериха тоже были доставлены в СССР. На основании акта-поступления коллекции надлежало вернуть в Болгарию 7 картин Николая Рериха и 4 Святослава Рериха, которые Рерих подарил Болгарии. Нам неизвестно, какие картины, когда и на основании каких документов были отправлены из СССР. На запросы, которые мы отправляли по этому поводу в Министерство культуры, а затем руководителю Федерального агентства по культуре и кинематографии М.Е. Швыдкому, ответа мы так и не получили. Однако факт остается фактом: сейчас в музее Востока находится только 282 картины, тогда как на основании завещания их владельца в России должно быть 288 картин. Нам известно, что Святослав Рерих не делал никаких изъятий из своего завещания, поэтому отсутствие шести картин из состава коллекции является незаконным.

Сравнивая нынешний состав коллекции с первоначальным составом прибывших в СССР картин, обнаруживаем, что в ГМВ находится по многим показателям значительно измененный ее состав. Мной проведен анализ многих списков этой коллекции, начиная с документов ее владельца и выставки в Болгарии, после которой она прибыла в СССР. Я исследовал акты приема-передачи многих музеев, где выставлялась коллекция, и списки самого ГМВ. Результаты анализа поражают: в ГМВ многие картины не соответствуют первоначальному составу коллекции не только по размерам (расхождение достигает до 100 см), но и по технике исполнения и названиям. Результаты этого исследования были опубликованы в 2004 г. Но до сих пор те органы, которые отвечают за сохранность культурного наследия, так и не заинтересовались этим вопросом. Проверки, которые они проводили были ограничены лишь сверкой наличия и соответствия картин спискам самого музея Востока, а не первоначальному составу коллекции».

Механизм расхищения

В доказательство своих прав на коллекцию музей Востока представил отнюдь не дарственную или завещание, а просто акт № 54 от 12.03.1993 г. о переводе картин с временного на постоянное хранение. Это не документ на владение — это накладная о получении товара, где музей Востока выступает одновременно и как податель, и как получатель. Но суд посчитал эту накладную полноценным доказательством. С другими документами суд не работал.

Зато ГМВ в преддверии арбитражного процесса 2001 года провел свою собственную «работу с документами» — дабы подверстать их под свою версию событий. Здесь бы возбудиться прокуратуре, но ее почему-то эта мутная история не волнует.

Попытка переверстать историю с получением коллекции оказалась так грубо прошита белыми нитками, что даже сторонних специалистов повергала в изумление. Мы разыскали свидетеля, который работал с документами той поры. Исследователь из провинции Шевелев фактически ненароком открыл механизм разбазаривания уникальной коллекции Рерихов. Вот что он рассказывает.

«В начале июля 2004 года мы получили задание от нашей картинной галереи взять в РосИЗО (так теперь называется бывшее ВХПО — Всесоюзное художественно-производственное объединение им. Е.В. Вучетича) экспонаты, которые государство для нас выделило. Выполняя это задание, два рабочих дня с утра до вечера мы вдвоем со Светланой Владимировной Ступак работали над документами. Коснулись и документов, связанных с коллекцией Святослава Рериха.

Диапазон нашего исследования — с 1978 по 1993 гг. Мы изучали документы ВХПО: акты приема и выдачи, в которых указывалось, что в музей Востока передавалось определенное количество картин. Также мы сверили наши результаты с отчетом проверки музея Востока Счетной палатой РФ «О передаче картин Рерихов музею Востока». И первое, что нам бросилось в глаза, — далеко не все документы, связанные с фактом передачи коллекции Рерихов из ВХПО в музей, указаны в отчете.

В официальном отчете упоминается лишь акт выдачи 91 картины № 5443 от 16 декабря 1980 года. Он имеет четырехзначный регистрационный номер. И следующий документ, с которым работала Счетная палата, согласно ее же отчету, — акт № 5753 о возврате в ВХПО 62 картин, датированный 17 марта 1981 г. Генеральный директор музея Востока А.В. Седов в своей статье в «Независимой газете» в мае прошлого года писал, что единственным основанием законных перемещений картин из коллекции Рерихов могут быть только акты приема-передачи. Он ссылается на эти два акта. Но следующий акт № 210, который приводит в доказательство Седов, в ВХПО не существует — он имеет трехзначный регистрационный номер, а таких в истории архива ВХПО нет. Последний акт в доказательной базе Седова имеет и вовсе двузначный номер — 35. ВХПО, повторяю, все акты в тот же самый период регистрировал четырехзначными номерами.

Передача полотен происходила, по информации Седова, с 1980 по 1989 год. Для нас как для исследователей это было существенно.

Об актах выдачи картин музею Востока в 1989 году Седов как будто и вовсе не знает. Это означает, что и Счетная палата в своем отчете о проверке, и Седов в статье приводят неполную и, мягко говоря, некорректную информацию. И возникают вопросы: как же на самом деле передавались картины? Мы предполагаем, что двух- и трехзначные акты — это уже внутренние документы музея Востока.

Но если это внутренние документы музея Востока о приемке картин Рерихов, они обязательно должны соответствовать актам выдачи ВХПО и быть датированными одним и тем же днем! И обязательно должны совпадать данные о количестве выданных и принятых экспонатов. А таких документов в архиве ВХПО нет вовсе. Но тогда и сами акты ГМВ не могут быть доказательством корректности процедуры выдачи.

Акт № 210 от 15 ноября 1984 г., согласно отчету Счетной палаты, фиксирует передачу из ВХПО 233 картин из коллекции Святослава Николаевича Рериха. Мы же обнаружили акт ВХПО № 6919 от 2 октября 1984 г. о выдаче 253 картин! Но ни Седов в своей статье, ни Счетная палата в отчете о факте выдачи 253 картин и соответствующем документе не упоминают. Однако документ существует, и в нем ответственный работник музея Востока О.В. Румянцева своей рукой, красной ручкой (в дальнейшем это окажется важной деталью) подтверждает принятие из ВХПО 253 картин. (Об этом акте О.В. Румянцева в своем интервью умолчала. Она также не сообщила о его наличии суду. — Ред.)

Итак, под роспись Румянцевой выдано из ВХПО 253 картины, а принято в музей Востока 233 и то только через полтора месяца — по акту приема № 210 от 15.11.1984 года. Мы хотим понять, куда делись эти 20 картин. Читаем отчет Счетной палаты: «В 1985 г. из фонда ВХПО в музей передано 20 картин по акту № 35 от 28 марта 1985 г. для организации выставки «Н.К. Рерих и С.Н. Рерих». Написан такой акт мог быть как угодно — это не документ ВХПО, не имевшего в своих архивах двузначных регистрационных номеров актов. Мы имеем в своем распоряжении документы ВХПО того периода, они все четырехзначные. Мы не можем понять, кому принадлежит акт № 35, потому что даже у музея Востока номера актов были трехзначные!

Выходит, формально составленным документом просто поправили недостачу в 20 картин, которую «заметили» полгода спустя. Сам акт мы в глаза не видели, это просто упоминание о документе в отчете Счетной палаты.

В папке актов выдачи буквально перед этим обнаруженным нами актом ВХПО № 6919 лежит от руки написанный листочек. И там авторучкой сделан расчет: «282 — 253 = 29 картин».

Этот листочек, который кто-то написал себе как памятку, чтобы не забыть разницу между якобы принятыми и выданными экспонатами, не подшит, лежит между документами строгой отчетности.

Но больше всего нас смутило то, что первый акт о передаче 253 картин Рериха из ВХПО от 2.10.1984 г., являясь документом строгой отчетности, прошитым и оформленным согласно правилам, не имеет строгой нумерации листов. Нумерация внесена от руки. В акте указано, что к нему приложен перечень картин на 66 листах. Перечень должен войти, согласно правилам оформления, в сквозную нумерацию листов папки актов выдачи. Но перечня переданных музею Востока картин с их описанием нет. Ровно 66 листов изъято из самой подшивки. Документов об изъятии и вообще каких-либо пояснений по исправлениям там нет. Следующая за изъятым перечнем страница пронумерована красной ручкой как 287-я, а рядом вписан новый номер страницы — 221-я. Существенно, что принявшая картины О.В. Румянцева дважды написала в акте: «принято без осмотра содержания». Из-за изъятия подробной описи 253 выданных из ВХПО картин на 66 листах мы сегодня не можем понять, какие картины значились в акте.

Сотрудница РосИЗО, работающая там уже 30 лет сообщила нам, что очень хорошо помнит всю процедуру прихода картин Рерихов в 1979 году. Несколько дней они простояли в опечатанных ящиках. Затем прибыли сотрудники музея Востока и забрали их. После этого на территории РосИЗО картин больше не было никогда: по решению Святослава Николаевича все они были включены в передвижные выставки. Картины уезжали из музея Востока на передвижную выставку и потом возвращались обратно в музей. После этого музей Востока должен был вернуть их в ВХПО до следующей выставки (а промежутки случались немалые). Но он их не возвращал. Хотя по документам постоянно происходили процедуры выдачи картин из ВХПО музею Востока и приемка их обратно. Скорее всего — документы о выдаче писались формально, без реального перемещения картин.

Мы пока не знаем, где картины реально находились и кто их считал. Это должны были быть сотрудники ВХПО. Но мы уже понимаем, что, по свидетельству сотрудников ВХПО, картин реально в хранилище и не было. Нужно выяснить, из какого фонда выданы 20 картин через полгода после того, как они по официальному документу были уже переданы музею Востока. Существуют фонды государственного и негосударственного хранения, временные и постоянные, фонды реставрации и т.д. Возможно, это не халатность, тут есть какая-то своя история.

Также мы нашли расписку сотрудника музея Востока Голенищевой-Кутузовой о том, что в 2001 году она посетила ВХПО и взяла там на сутки некоторые акты. Именно в это время МЦР поднял вопрос о правомерности нахождения картин Рерихов в ГМВ и потребовал уточнить их количество. Тут-то сотрудники музея Востока и принялись поднимать старые документы и вычислять задним числом количество картин, которые приходили и возвращались. Началось разбирательство, и ГМВ стал подчищать результаты.

По свидетельству генерального директора музея Востока А.В. Седого, в статье «Вокруг Рериха» в «Независемой газете» от 22.05.2008 года, в музее Востока «за прошедшие годы состав выставки (речь идет о 288 картинах, принадлежащих С.Н. Рериху) неоднократно менялся». Спрашивается, на каком основании этот состав менялся без согласования с владельцем картин, передавших их правительству СССР на временное хранение?»

Без судебного следствия

К этому свидетельству ничего не прибавить, не убавить. Голенищева-Кутузова могла забрать из архива ВПХО акты выдачи только по распоряжению аппарата Швыдкого: это грубое нарушение порядка хранения архивных документов. Впоследствии многие акты ГМВ изменил. И вот эти документы внутреннего учета, да еще «скорректированные» под версию музея Востока, судом не изучались и не проверялись, а были приняты как истинные.

Сама Ольга Румянцева изложила нам другую версию, правда, без ссылки на документы: «Когда я забрала все картины, я получила 282 картины по акту от ВПХО. И начались суды. Сначала я думала, что 6 картин где-то потеряны, потому что у меня не было исходных документов. Но исходные документы, которые пришли от Святослава в Русский музей и с которыми я ознакомилась, — подтвердили, что все честно. И через суды мы доказали, что было 282 картины».

Наша главная героиня лукавит. В материалах судебного дела упоминаются личные показания Румянцевой о том, что все документы передачи коллекции из Болгарии в Россию потеряны. Хотя акт поступления коллекции (296 полотен) в СССР в 1978 г. был обнародован МЦР спустя несколько лет после арбитражного процесса. Более того, ГМВ после суда ввел в заблуждение и Генеральную прокуратуру. «Новая газета» располагает письмом генерального прокурора Устинова, в котором речь идет о том, что Генеральная прокуратура установила, что из Болгарии в СССР в 1978 году прибыла коллекция С.Н. Рериха в составе 282 картин. Как будто под диктовку Румянцевой.

ГМВ в суде не доказал права собственности на коллекцию. Ни в одном документе этого процесса нет даже ничего похожего. Наоборот, суды, отказав МЦР без изучения документов С.Н. Рериха, предложили ГМВ подтвердить свои права на коллекцию в другом судопроизводстве, если он сочтет это необходимым. Что тот до сих пор не сделал, да и не сделает никогда.

Кассационные инстанции отказали МЦР. Налицо объективные признаки содействия ответчикам со стороны суда: от них так и не потребовали документов, подтверждающих их право на владение коллекцией. Чиновники совсем уже перестали стесняться. В одном из писем Минкульта прямо утверждается: «Государство никогда не получало от С.Н. Рериха и не хранило 288 картин. Этих произведений изначально было 282, и все они находятся в полной сохранности». Но акт, хранящийся в редакции, свидетельствует, что в 1978 г. государство в лице Министерства культуры получило именно 296 картин. Суду его не показали.

И если С. Рерих, владелец коллекции, указал, что в СССР осталось 288 картин, перечисленных в его завещании, следовательно, для этого были серьезные основания.

Операция «Ни шагу назад!»

Об отношениях музея Востока с Международным центром Рерихов бывшего директора ГМВ Набатчикова, к сожалению, уже не спросишь — его нет в живых. Однако мы поговорили на эту тему с Ольгой Румянцевой. С ее точки зрения, разрешение конфликта невозможно:

— С самого основания этого центра в 1989 году мы обитаем в противоположных полях с ним… Суть конфликта — отобрать у нас картины. Они уже отобрали у нас здание… (это про усадьбу, где расположился по личному распоряжению Горбачева общественный Музей имени Н.К. Рериха и которая ни одного дня не имела отношения к музею Востока. — Ред.) наши картины Рерихов…»

На вопрос о том, возможно ли в будущем мирное сосуществование с МЦР, Румянцева отвечает: «Никогда, это исключено на 100%. И в первую очередь потому, что они упорствуют в этом».

Упорством Ольга Румянцева называет настойчивые требования МЦР выполнить волю своего основателя С.Н. Рериха, выраженную в его завещании. Святослав Николаевич в нем указал однозначно: коллекция должна принадлежать не Государственному музею Востока, а созданному им общественному Музею.

И вот, чтобы не отдавать коллекцию, Государственный музей Востока выбрал самый простой путь: ликвидировать претендующий на нее общественный Музей имени Н.К. Рериха путем выселения МЦР из усадьбы Лопухиных. Не будет общественного Музея — и не надо будет отдавать коллекцию. И уж тем более если заполучить в свою собственность усадьбу Лопухиных, то и хранящееся в ней наследие тоже отойдет к ГМВ.

Парадокс Хамовнического суда

Серьезной попыткой МЦР вступить в права наследства стала судебная серия в Хамовническом суде Москвы, которая началась в 2002 году. Судья, очевидно, был не в курсе государственной позиции в отношении наследия Рерихов и простодушно поступил по закону — подтвердил права МЦР на наследственное имущество Святослава Николаевича Рериха в соответствии с его завещанием. Вот тут министр культуры Швыдкой и музей Востока всполошились!

Надзорной жалобой Швыдкой просил отменить решение Хамовнического суда и отказать МЦР в возможности рассмотрения их заявления о признании факта получении наследственного имущества. Немудрено: отсутствие у государства прав на наследство есть самый слабый пункт его в позиции. И его решительно невозможно поправить.

Разумеется, «антигосударственное» решение Хамовнического суда было отменено вышестоящими инстанциями. Но МЦР уже нащупал эту ахиллесову пяту непобедимого, казалось бы, претендента на наследство. Он решительно требовал у чиновников Минкульта документы, подтверждающие их право на владение наследием. Центр Рерихов в этом вопросе чувствовал себя куда увереннее: он предоставил суду заключение старшего адвоката верховного суда Индии, в котором были исследованы документы, составленные С.Н. Рерихом — гражданином Индии, и заверенные индийскими нотариусами. Эти документы не оставляли сомнений: завещание и дополнение к нему свидетельствуют о том, С.Н. Рерих распорядился переданным им в Россию наследием именно в пользу МЦР.

А как ответил представитель Швыдкого? Суду в доказательство прав государства на коллекцию Рериха был представлен акт музея Востока № 54, который значительно отличался от акта, представленного арбитражному суду в 2001 году. МЦР указал суду на значительные расхождения между ними. Эта подтасовка грозила обернуться большим скандалом. Но власть не дрогнула. Заменили судью, и дело покатилось дальше. На одном из заседаний, в отсутствие представителей МЦР и других заинтересованных лиц, в присутствии одного только представителя Швыдкого, новый судья решил дело. Разумеется, в пользу государства. Такого наглого поворота событий никто не ожидал. Международному центру Рерихов позже удалось отменить это абсурдное решение, в Хамовническом суде был даже назначен новый судья. Однако стало понятно: люди, пытающиеся вырвать у МЦР великое наследие, отныне готовы идти на крайние меры.

Сложилась парадоксальная ситуация — никто, кроме МЦР, не смог подтвердить свои права на наследственное имущество С.Н. Рериха. Федеральное агентство по культуре и кинематографии было вынуждено заявить суду, что более не является заинтересованной стороной по делу, и вышло из процесса. Его примеру последовали представители налоговой службы и Федеральной службы по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и культурного наследия. Казалось бы, последние препятствия были устранены. Теперь, кроме МЦР, никто не претендовал на наследие Рерихов, и суд должен снова подтвердить права на него МЦР на основании завещания Святослава Николаевича. Почти через три года вновь началось рассмотрение дела по существу. И в 2006 году судья вдруг возвестил: заявление МЦР оставлено без рассмотрения на основании того, что усматривает в этом деле спор о праве. Судью спросили, кто оспаривает права МЦР, но он промолчал.

Обжаловать это решение так и не удалось.

Так почему же МЦР не желают признать наследником С.Н. Рериха? Эта история, кажется, уже случалась, когда в 1960 году Министерством культуры СССР сам Святослав Рерих не был допущен к вступлению в права наследства его брата.

Зато продолжилась история с выселением МЦР из усадьбы Лопухиных. В 2007 году Государственный музей Востока добился от Росимущества подачи соответствующего иска в Арбитражный суд Москвы и вошел в процесс в качестве заинтересованного лица. Первая инстанция рассматривала дело более года и отказала истцу на основании истечения срока давности.

Инициатор уничтожения детища Рериха — ГМВ, — не успокоился и в кассации добился отмены этого решения. Сейчас оно вновь на рассмотрении в первой инстанции. Помнится, Румянцева сетовала, что у нее все отнимают. Так кто кого хочет выгнать из дома? Впервые в России государственный музей пытается ликвидировать общественный. И причиной тому — стяжательские амбиции музея Востока, желание завладеть всем наследием Рерихов и стремление сохранить тайну о коллекции С.Н. Рериха.

Комментарий

Анатолий Карпов: слово очевидцу

Уход владельца, до последней минуты боровшегося с российским чиновничеством за право распоряжаться своей собственностью, развязал руки его противникам. Однако существует свидетель, вполне достойный доверия: он создавал свою репутацию всей своей жизнью и ни разу никому не дал повода поставить его честь под вопрос. Это Анатолий Карпов, знаменитый шахматист, один из тех спортсменов, которые составили славу отечественного спорта. Вот его рассказ об обстоятельствах создания Советского фонда Рерихов.

«Первая наша встреча произошла по взаимной инициативе, хотя Рерих даже большее ее ждал. В то время он уже был в возрасте и твердо настроен на то, чтобы вернуть наследие в Россию. Для этого уже встречался с Горбачевым. И на нашей встрече он высказался так: вроде он находит понимание своих планов у высшего руководства, но как человек, проживший много лет, он понимает, что президенты могут меняться, и гарантий одного президента ему мало. Просто как в воду глядел!

Кроме того, Рерих рассказал мне, что не хочет, чтобы наследие становилось собственностью государства, несмотря на гарантии его главы. Хочу подчеркнуть, что он сказал это прямо и четко, так, что его слова невозможно интерпретировать каким-либо другим образом. Он хотел, чтобы для передачи наследия была создана общественная организация. И когда я спросил: «Почему же не государство?» — ответил, что государственные музеи не создадут необходимых условий, а в случае с общественной организацией государство может участвовать в контроле над судьбой наследия, и контроль получится двойной.

Святослав понимал, что у него много поклонников и последователей, общественная организация будет серьезная, с известными людьми, которые смогут обеспечить сохранность и правильно использовать наследие. Что, собственно, пока в России и происходит. Ну а поскольку все еще только начиналось, он хотел, чтобы какая-то мощная организация выступила на начальном этапе юридическим и финансовым гарантом.

На тот момент Советский фонд мира, которым я руководил, имел серьезные финансовые и организационные ресурсы. Ему это было известно. И когда мы достигли в процессе нескольких встреч взаимопонимания, это предопределило его окончательное решение о передаче наследия в Советский Союз.

Частично Рерих уже был к этому готов. Ту часть коллекции, которая хранилась в музее Востока, он уже не вывозил обратно в Индию. И он постоянно твердил о том, что наследие должно быть в руках общественной организации.

Что же отражала борьба государства против передачи коллекции общественной организации? Дело в том, что у нас отношение к общественным организациям стал немного меняться только в последние годы. А тогда к ним государство относилось как к несерьезному и ненужному явлению.

Логика там была такая: нас не волнует, чего хочет Рерих, мы тут всем руководим. А дальше просто — музей обращается в Министерство культуры, и оно в этой борьбе немедленно встает на сторону музея, который подчиняется ему по вертикали.

Когда мы говорим о логике действия высших чиновников, то мне она кажется, скорее бюрократической. Но если мы спустимся уровнем ниже, думаю, серьезной проверки заслуживают и прагматически-материальные мотивы в действиях участников борьбы за наследие Рерихов со стороны государства.

Когда наследие было перевезено в Россию, Советский Союз развалился, и возникло очень напряженное финансовое положение. В какой-то момент Фонд мира оплачивал охрану наследия. До гайдаровских реформ — года полтора. Тогда рублевая часть фонда сгорела, как и все накопления российских граждан, и нам стало трудно выполнять свои обязательства.

Тогда я и написал письмо президенту Ельцину: мы уже не могли тянуть эту ношу. Я напомнил, что гарантом и инициатором возвращения наследия был президент СССР, то есть государство. И сам Борис Николаевич является президентом государства-правопреемника, то есть несет прямую ответственность за выданные Горбачевым гарантии. Мне бы не хотелось выпячивать свою роль в тех событиях: основную борьбу вели другие люди. В целом на меня в тот момент не пытались давить. Моя позиция была довольно серьезной — я был выбран народным депутатом, да и другие возможности сохранить независимость имел немалые.

Из действующих лиц той истории знал лично, конечно, Шапошникову. Очень хорошо, еще до знакомства с Рерихом, знал Воронцова. (В последующем Ю.М. Воронцов стал президентом МЦР и пробыл на этом посту до своей смерти. — Ред.).Это был великий ум. Сегодня немногие знают, что одно время у Индии с СССР отношения были довольно напряженные, и только благодаря ему их удалось сохранить на традиционно хорошем, дружеском уровне.

В Индии его имя очень много значит. И многие в Индии не хотели терять такую коллекцию. Роль Воронцова трудно тут переоценить.

Шапошникова с самого начала заняла неизменную позицию, а это в конечном итоге привело к тому, что воля Рериха была исполнена.

Когда СССР прекратил свое существование, Министерство культуры стало настаивать, что фонд Рерихов в СССР не имеет отношения к МЦР в современной России. Здесь моя позиция вытекает из личных бесед с Рерихом. Все люди, которые работали в Советском фонде Рерихов, сегодня работают в МЦР, и совершенно ясно, что им Рерих доверял и на них он и ориентировался.

То есть для Рериха вопрос о преемственности абсолютно не стоял. Для него это была одна и та же организация. И если сегодня посмотреть на состояние Музея, экспозиции, станет совершенно ясно, что они относятся к своему делу совершенно серьезно. Находят и спонсоров, и поддержку. Тут Рерих не ошибся: если бы Музей был бы государственным, таких возможностей не было бы.

И проблемы со зданием растут из этого же корня. Центр Рерихов хочет, чтобы коллекция стала общественной, и он не останавливается. А поскольку противником центра в разных лицах выступает Министерство культуры, оно пытается повлиять на процесс не мытьем, так катаньем.

Я не был самым активным участником этих событий. Но я видел, в каком состоянии усадьба Лопухиных была передана МЦР, и прекрасно знаю, в каком отличном состоянии она сейчас находится. Поэтому считаю, что просто позорно ставить вопросы о выселении этой организации из замечательного памятника архитектуры, который она воссоздала буквально из руин. В этом огромная заслуга Шапошниковой, Воронцова и их спонсоров.

Существует бюрократическая преемственность, вынуждающая заступающего на пост чиновника против его воли придерживаться позиции прежнего руководства ведомства. И часто важно найти корень проблемы, чтобы поменять позицию. Да и определенное мужество нужно.

Если человек не убежден в своей правоте, он не станет нагнетать ситуацию. Я очень надеюсь, что новый министр культуры сможет оценить ситуацию с наследием Рерихов. Я очень высоко ценю его работу в качестве посла России во Франции. Он очень много сделал для развития культурных связей с Францией, он понимает тему.

Я никогда не слышал, чтобы наказали чиновника, который нарушил права какой-либо общественной организации или гражданина. Не чувствуя ответственности за свои поступки, они используют силу аппарата, государства, и возникает конфликтная ситуация.

Самую жесткую борьбу против последней воли Рериха вел Швыдкой. Возможно, он хотел воспользоваться этим наследием, оно ему понравилось.

Ни один из признанных в мире наших художественных музеев (Эрмитаж, Пушкинский, Третьяковка) не претендовал на картины Рерихов. Лишь музей Востока начал борьбу с Рерихом за его картины. У них картины находились на хранении с конца 70-х годов, и они посчитали, что хранение может и должно стать постоянным. Но хранение хранению рознь.

P.S. Дело о наследии Рерихов все еще ждет настоящего суда. Международный центр Рерихов вот уж который год надеется, что прокуратура наконец обратит внимание на все эти махинации с бесценным для российского народа культурным наследием. К правоохранителям накопилось немало вопросов. Например, почему до сих пор никто не проверил соответствие нынешней коллекции в ГМВ ее первоначальному составу. Неужто правоохранительные органы не интересует, куда делись картины Рерихов, стоящие многие миллионы долларов? Почему никто, кроме журналистов, не исследовал аферу воровки Мери Пунача с липовым факсом Ельцину от вдовы Рериха? Почему никто не запросил документов, подтверждающих право музея Востока на наследие? Почему в конце концов представители этого государственного музея так отчаянно пытаются растоптать Музей общественный, народный? Не оттого ли, что в мутной воде всегда удобнее ловить свои миллионы?

Валерий Ширяев

20.07.2009

[Andrej]

http://lebendige-ethik.net/1-Snova_Rumjanzeva.html
03.08.2009.
Ольга Владимировна Румянцева,
заведующая мемориальным кабинетом Н.К.Рериха,
заместитель заведующего отделом "Наследие Рерихов",
заслуженный работник культуры Российской Федерации.
Примечания и фотографии добавлены редакцией сайта.

[center]Снова о наследии Рерихов
МЦР против ГМВ - ложь против правды[/center]

"Страшная сказка музея Востока", напечатанная в 77 номере "Новой газеты" 20.07.2009,1 автор Валерий Ширяев, по сути имеет внутри другую "страшную сказку" о коварной, лукавой и всесильной… Ольге Румянцевой, которая в этой истории повлияла на Министерство культуры, на все суды и даже на Генерального Прокурора! Смешно до слез. Автору статьи не известна субординация в музеях, иначе он бы знал, что я не могла повлиять даже внутри своего музея ни на директора, ни на главного хранителя по вопросам рериховской коллекции.

Мое имя обычно не упоминалось в прессе, я относила это за счет запрета Л.В.Шапошниковой в память о совместной работе в Комиссии по наследию семьи Рерихов при кабинете Н.К.Рериха, в которой она состояла до 1989 года, но, очевидно, "час настал".

В небольшом предисловии в последней строке говорится о том, что война между МЦР и ГМВ длится 20 лет, но умалчивается о том, что эта война развязана сначала СФР, затем МЦР в форме судебных исков, бесконечных проверок по их требованию на уровне Счетной палаты, Росохранкультуры, журналистских расследований - кстати, закончившихся в пользу Государственного музея Востока. Результаты проверок опубликованы в Интернете.2

В предисловии не говорится также и о том, что музей хранит картины Рерихов с 1977 года, что созданному в нем мемориальному кабинету Н.К.Рериха тридцать лет; о том, что постоянная экспозиция, Комиссия по культурно-художественному наследию Н.К.Рериха и Московское Рериховское общество работали плодотворно в музее за несколько лет до возникновения СФР; что музей провел десятки блестящих выставок Рерихов, которые видели сотни тысяч посетителей.


Комиссия по культурно-художественному наследию Н.К.Рериха при Мемориальной кабинете Н.К.Рериха в Государственном музее Востока. Слева-направо, первый ряд: заведующая мемориальным кабинетом Н.К.Рериха при ГМВ О.В.Румянцева, почтенный председатель Комиссии С.Н.Рерих, супруга С.Н.Рериха Д.Р.Рерих, индолог ГМВ Н.К.Карпова, японист ГМВ Н.А.Каневская, искусствовед В.П.Князева; второй ряд: искусствовед Е.Н.Полякова, художник, председатель московского рериховского общества Б.А.Смирнов-Русецкий, индолог Л.В.Шапошникова, индолог А.П.Гнатюк-Данильчук, индолог Н.М.Сазанова, юрист-международник М.М.Богуславский, неустановленное лицо, неустановленное лицо, директор ГМВ В.А.Набатчиков, директор института востоковедения Р.Б.Рыбаков, индолог Л.В.Митрохин, неустановленное лицо, индолог, председатель российского теософического общества С.И.Тюляев, искусствовед А.Д.Алёхин.


Но дело не в предисловии. Статья, как это всегда бывает, когда наемные журналисты стараются угодить нанявшим их хозяевам, полна вымысла и прямой лжи. Дорого оплаченный текст, занимающий шесть листов (а это около полумиллиона валюты!) потребует, к сожалению, большой затраты времени, чтобы разъяснить читателям по пунктам, последовательно, где и как их обманули. Итак, с самого начала. Разверните газету, отправимся с вами в это неприятное, но необходимое путешествие по дебрям журналистской фантазии.

Стр. 16, 1 столбец, 1 абзац. О составе коллекции в ГМВ и точной ее цене, которая не может быть установлена, "поскольку точный ее состав на сегодняшний момент неизвестен"; 2 абзац - о коллекции С.Н.Рериха, переданной в 1978 году в СССР как передвижная выставка: "Однако тогдашняя коллекция существенно отличается от той, что описана ныне в документах музея Востока - по количеству картин, их размерам и наименованиям. Международный центр Рерихов (МЦР), претендующий на коллекцию на основании завещания Святослава Рериха, много лет ставит вопрос о соответствии нынешней коллекции описи ее владельца, составленной при ввозе коллекции в СССР". 3 абзац - "Тот факт, что на каком-то этапе часть бесценного наследия была утрачена, не подлежит сомнению". Далее: государство "обязано провести расследование и установить судьбу утраченных картин для их возврата. Но под любыми предлогами многочисленные проверяющие отказываются просто сравнить коллекцию при ее ввозе в СССР и сегодня. Ее сравнивают только со списками, составленными самим же музеем Востока".

Резюме. Счетная палата (в состав десяти проверяющих входило четыре эксперта-искусствоведа) в 2002-2003 гг. и Росохранкультура (также со специалистами искусствоведами и реставраторами) в 2008 г.3 каждую картину измерили, осмотрели на подлинность, а списки картин по Акту N 4193 Гос. Русского музея о приеме этой коллекции в 1978 году из Болгарии сверили со списками, имеющимися в Гос. Музее Востока. Расхождений нет. Некоторые названия уточнены в переводе, другие прошли научную переатрибуцию, сделанную согласно спискам Н.К.Рериха, опубликованным сотрудницей Гос. Русского музея В.П.Князевой в научном журнале. Переатрибуция каждой картины утверждена фондовой комиссией. Так что точный состав коллекции на сегодняшний момент известен и выверен неоднократно представительными комиссиями. В последней из них по требованию МЦР участвовала Главная хранительница Центра Г.В.Дарузо (хотя это против всяких правил - общественный музей не может по своему статусу проверять государственный музей).

Автор статьи путает списки картин по Акту Гос. Русского музея при получении картин из Болгарии со списками, которые привезла Л.В.Шапошникова в 1990 году из Индии, полученными от С.Н.Рериха - они, действительно, во многом не совпадают с официальными Актами. Списки приложены к так называемому завещанию,4 которое юридически таковым не считается, так как там сказано, что владелец картин оставляет за собой право в любое время взять обратно часть или всю коллекцию. По этой же причине этот документ не может быть и дарственной. Так откуда же автор решил, что "часть бесценного наследия была утрачена"?

В этих же Актах Гос. Русского музея сказано, что из 296 присланных работ С.Н.Рерих распорядился 14 картин вернуть обратно в Болгарию. Дан точный их список и порядковый номер в Акте. Эту операцию должен был произвести Худ.-Производственный комбинат, который отвечал за эту временную выставку. После Ленинграда выставка в этом составе прошла по нескольким городам (в том числе Одессе, Харькову, Киеву), и только после этого этапа она пришла в Москву в Комбинат, который и распорядился по желанию С.Н.Рериха, отослав эти картины обратно в Болгарию. Исследовав этот список из 14 работ, музей получил письменные свидетельства из Музея Н.Рериха в Нью-Йорке, что четыре картины принадлежали К.Кэмпбелл, часть из них она подарила Болгарии. Несколько картин из этого списка, принадлежавших С.Н.Рериху, были им проданы в Бангалоре его знакомому и известному в Индии коллекционеру Керджвалу, где они находятся и сейчас, мы получили подтверждение с фотографиями из Бангалора. Их репродукции опубликованы в этой статье ("Дева снегов", "Александр Невский").

Интересно, автор этой статьи, публикуя картины, не знал, что они были проданы самим Святославом Николаевичем? Почему же он сопровождает надписи к этим работам таким текстом: "Картина должна быть в России, однако находится за рубежом в частной коллекции". Рерих как владелец распорядился этими картинами как хотел. Но автору очень хотелось, чтобы здесь была интрига - кто продал? Министерство культуры, или может быть музей Востока? Однако не вышло. Идем дальше.

Стр. 16, 2 столбец, 3 абзац. Речь идет о статье "Медлить нельзя", которая была опубликована от имени С.Н.Рериха в газете "Советская культура" летом 1989 года. 5 Неоднократно на пресс-конференциях (в том числе и в Музее Востока в 2008 году) Ростислав Борисович Рыбаков каялся по поводу того, что этот текст он написал сам.6 Да, Рерих подписал его, так как целиком доверял Рыбакову, и поэтому согласился с его доводами в отношении Музея Востока. В то время Рыбаков вместе с Л.В.Шапошниковой решили во что бы то ни стало отделиться от Музея Востока и Комиссии по культурно-художественному наследию Н.К.Рериха, работавшей при мемориальном кабинете Н.К.Рериха с 1984 года, в которую они оба входили. У каждого из них была своя причина. Шапошниковой не нравилось быть в той комиссии на вторых ролях, она хотела "рулить". Рыбаков связывал широкие планы с работой в общественной организации, не под контролем государства.

Стр. 16, 3 столбец, 2 абзац: "И если бы не активные действия Людмилы Шапошниковой, которую Рерих выбрал руководителем будущего общественного Музея и своим доверенным лицом…".

Резюме. Снова приходится вспомнить рассказ Р.Б.Рыбакова, как он предложил на эту роль Шапошникову, и как Святослав Николаевич сомневался, подходит ли она для этой цели. Рыбаков уговорил. Позже, когда начались все безобразия с ее стороны, Рыбаков, приехав в Индию, извинялся перед Святославом Николаевичем за свой выбор, на что он грустно сказал: "Я все знаю…". И добавил: "Пусть все идет как идет. Я надеюсь, что все будет хорошо". Он просил Ростислава Борисовича об одном - не выходить из состава Бюро СФР (Рыбаков по документам был также его доверенным лицом). Но когда он вернулся в Москву, то узнал, что Шапошникова из бюро его исключила без его ведома и все его проекты закрыла.

16 стр., 3 столбец, 4, 6 абзац: "Но основные трудности были впереди, когда пошла работа над подготовкой проекта постановления Совмина. Уже с самого начала он существовал в двух вариантах"…. И далее: "Второй проект, подготовленный, видимо, не без участия музея Востока, был направлен на создание государственного Центра-Музея Рериха как филиала ГМВ".

Резюме. Так называемый в статье "второй проект" был первым, он готовился за год до возникновения постановления о создании СФР и музея при нем. Его готовил Совмин по решению М.С.Горбачева и Н.М.Рыжкова в лице помощника Рыжкова Ю.Щербакова. Для разработки этого проекта были приглашены все известные рериховеды, в том числе Л.В.Шапошникова, Н.М.Сазанова. Участвовала и я. С каждым из нас он разговаривал по несколько часов. Через несколько месяцев серьезнейшей подготовки прекрасного проекта (одно здание чего стоило - Неглинка, д.14, площадь 8 тыс. кв. м., чудесный "мавританский" дворик). На этом этапе Щербаков связался по телефону с С.Н.Рерихом, чтобы услышать его пожелания.

Я предупредила Юрия Николаевича Щербакова, что позвонить должна Наталья Михайловна Сазанова, большой друг Святослава Николаевича, которой он доверял, так как звонок от незнакомого человека вызовет его недоверие. Так и сделали, звонили несколько раз - Щербаков вызывал для этого Наталью Михайловну, она начинала разговор, а потом передавала трубку Юрию Щербакову. Святослав Николаевич был очень доволен проектом, просто счастлив, как рассказывала Наталья Михайловна. На следующем этапе, перед утверждением Постановления Совмина, в Индию была послана в командировку специально по этому вопросу Сазанова, чтобы получить письменное одобрение Рериха, что она и сделала. Их беседа прошла в присутствии консула Черепова, текст записанной беседы подписан Рерихом и заверен подписью консула с печатью консульства.

Текст Постановления Совмина, который готовился почти год, на последнем этапе был роздан на совещании, в котором приняли участие 19 человек. Кроме меня, Л.В.Шапошниковой, Н.М.Сазановой и других рериховедов был и Черепов как представитель МИДа, А.П.Сурков как представитель Прокуратуры СССР и представители финансовых органов. Всех попросили внимательно прочитать и внести свои замечания. Я до сих пор храню его копию как свидетельство несбывшейся надежды. Именно на это заседание Шапошникова пришла с газетой "Советская культура" в руках. Это был номер со статьей С.Н.Рериха "Медлить нельзя". Она вдруг, неожиданно для всех, произнесла целую речь о том, что все надо сделать по другому, это прозвучало настолько странно и никому не понятно, что Черепов спросил у меня, все ли у нее в порядке с головой. На ее выступление просто не обратили внимание, а зря. И пришла она не одна, а в сопровождении какого-то молодого человека из ЦК.

Дальше произошла непонятная история. Постановление Совмина, разработанное по поручению Н.М.Рыжкова его помощником Ю.Н.Щербаковым и всеми обсужденное (мы все вернули проект постановления со своими пометками и замечаниями), отправленное в отдел для редакции перед окончательной подписью, другие люди заменили Постановлением о создании общественной организации Советский Фонд Рериха и музея при нем. Мне рассказали, что когда Н.М.Рыжков узнал об этом, он был возмущен и дал распоряжение немедленно вернуться к подлинному проекту. Почему это не произошло - я не знаю.

Стр. 16, 3 столбец, снова 6 абзац. В конце этого абзаца читаем: "И о наследии Рерихов, оставшемся на квартире Юрия Рериха, что было особой заботой С.Рериха, в документе не было ни слова".

Резюме. Это вопрос, которым Совмин занимался особо. Специально для его разрешения был приглашен ст.советник Прокуратуры СССР Алексей Порфирьевич Сурков. Он занимался изучением положения с наследием квартиры Ю.Н.Рериха в течение всего 1988 года, я дала ему все координаты людей, как-то связанных с этой темой и могущих что-то пояснить и засвидетельствовать. Он отнесся к этому неравнодушно. Ему захотелось увидеть место захоронения Юрия Николаевича, он отправился искать его вместе с сыном в очень морозный зимний день, нашли его уже в сумерки. Алексей Порфирьевич рассказывал мне об этом с большим волнением.

С юридической стороны им сделано было очень много, выработан серьезный документ о правовом положении наследия, в котором было сказано, что на культурную часть наследия, находящуюся в квартире, И.М.Богданова права не имеет. Документ был подписан Генеральным Прокурором СССР А.Я.Сухаревым. Эта работа происходила параллельно с подготовкой Постановления о создании Центра-Музея. С.Н.Рерих в 1988 году (т.е. тогда же) подписал документ на имя Министра культуры СССР В.Г.Захарова о том, что он передает наследие, хранящееся в бывшей квартире его брата, государству для создания музея-квартиры Ю.Н.Рериха.


Письмо С.Н.Рериха министру культуры СССР В.Г.Захарову, в котором СНР передаёт имущество своего брата во владения государства (перепечатывается с форума Интернет общины из темы "Архив Ю.Н.Рериха и дело Васильчика").

Интересная деталь: в ноябре 1989 года, когда С.Н.Рерих и Девика Рани были изолированы в особняке на Воробьевых горах (очевидно для того, чтобы они не узнали подлинную историю с отделением от Музея Востока), туда пришел А.П.Сурков. Он принес на подпись С.Н.Рериху окончательный документ о создании музея-квартиры Ю.Н.Рериха. В присутствии Святослава Николаевича Шапошникова взяла его из рук Алексея Порфирьевича и разорвала. Она была уверена, что и квартира Ю.Н.Рериха впоследствии станет частью ее общественного музея.

Стр. 16, 3 столбец, 9 абзац: "Воля Рериха, заверенная нотариально, высказана настолько ясно и недвусмысленно, что не оставляет никакого пространства для ее интерпретации".

Резюме. Часть его распоряжения (N3 в документах), касающаяся картин, находящихся в Музее Востока, юридически несостоятельна по многим причинам, поэтому все судебные решения разных судов его не признали. Если перечислить коротко: 1) Там сказано, что владелец оставляет за собой право в любой момент вернуть часть или всю коллекцию. Таким образом этот документ не может считаться дарственной. По форме это и не завещание. 2) Там сказано о 288 картинах, тогда как их по документам получения Гос. Русским музеем из Болгарии 282. Именно в этом составе картины по Актам были получены Музеем Востока. 3) Список имеет многочисленные несовпадения по названиям, размеру и авторским номерам, проставленным на обороте картин владельцем (С.Н.Рерихом). 4) Документ адресован Советскому Фонду Рериха, тогда как Международный Центр Рериха по Российскому законодательству не является правопреемником СФР (не было проведено ликвидационной комиссии, в процессе не участвовали организации-учредители и т.д).

С.Н.Рерих позже подписал документ, что он признает МЦР правопреемником, но эта организация существует по российским законам. Он имел полное право и возможность при жизни сделать завещание по всей форме, адресуя его Международному Центру Рериха. Завещание должно было бы сопровождаться точным списком картин (по всем параметрам, в том числе и по количеству). Обладая Актом получения коллекции С.Н. Рериха из Болгарии Гос. Русским музеем, в котором указаны все параметры и количество картин, МЦР был вполне в состоянии это сделать. Однако почему-то этого не сделали.

Стр. 17, 1 столбец, 3 абзац: "…совершенно очевидно, что ему не было известно о передаче коллекции (в соответствии с приказом Минкульта N234 от 30.05.1989г.) на временное хранение Государственному музею Востока".

Резюме. Ему было это не только известно, он знал, что с этого момента временные выставки по городам пойдут из Музея Востока, в письмах давал мне свои рекомендации, куда их послать, так как он получал много просьб из разных городов нашей страны.

Стр.17, 1 столбец, 4 абзац: "Но и при живом хозяине государство, ранее таким же способом присвоившее в 1960 году коллекцию его брата (см. "Новую газету", N56 за 2008 г.), отдавать ничего не собиралось".

Резюме. История о бывшей квартире Ю.Н.Рериха и культурных ценностях, в ней оставшихся, мной рассказана выше. К сожалению, государство не смогло эти ценности объявить государственной собственностью и сделать там музей Ю.Н. Рериха, как просил об этом Рерих в письме к Министру культуры СССР в 1988 году. Напомню историю с документом о создании музея-квартиры, который Шапошникова взяла из рук ст.советника прокуратуры СССР А.П.Суркова и разорвала на глазах у Святослава Николаевича в особняке на Воробьевых горах в ноябре 1989 года. Поэтому квартира в течение многих лет подвергалась настоящему разграблению проживающим там авантюристом. Так что очень жаль, что эти культурные ценности не стали национальным достоянием. Стоит задуматься, кто в этом виноват?

Стр. 17, 1 столбец, 5-8 абзац, 2 столбец, 1 абзац. Запись беседы с С.Н.Рерихом в Музее Востока в мемориальном кабинете 20.11.89 интерпретируется так: "Анализ беседы не оставляет сомнения, что из вежливого и осторожного Святослава Рериха буквально вытягивали фразу, которую в дальнейшем можно было бы истолковать как благословение на захват коллекции"; далее: "художник буквально отстреливается короткими либо обтекаемыми ни к чему не обязывающими фразами"; и далее (где останутся картины) "А "у вас" это в ГМВ или в России?"

Резюме. Мне очень жаль автора статьи, что он не имел возможности присутствовать при этой беседе и видеть добрые глаза Святослава Николаевича, какими он смотрел на свою любимицу Наталью Михайловну Сазанову и, уж простите, на меня. Не даром он заканчивает свой визит словами, обращенными ко мне: "Спасибо, дорогая моя". А ведь Шапошникова его и Девику совершенно изолировала от нас, он к этому моменту был уже две недели в Москве, но не мог даже поговорить с нами по телефону. Автору статьи совершенно неведомо, какие прекрасные отношения были между нами, какая переписка между нами существовала! Как подло так вывернуть наизнанку последнюю встречу в Музее Востока, с которым Святослав Николаевич был связан почти двадцать лет и провел в нем столько великолепных, незабываемых минут и часов.

Стр. 17, 2 столбец, 7,8 абзацы и 3 столбец, 1 абзац. Развязанность автора статьи уже не удивляет, однако должны же быть какие-то границы! О Генрихе Павловиче Попове, бывшем директоре ГМВ, затем начальнике Управления ИЗО Минкульта, а главное большом друге Кэтрин Кэмпбелл Стиббе употреблены выражения "недюжинная хватка", "чиновничья наглость". Автор пишет, что Г.П.Попов "не растерялся" и "обвел незнакомую с чиновничьей наглостью Кэмпбелл вокруг пальца". Слышала бы Кэтрин Кэмпбелл эти оскорбления в адрес человека, которого глубоко уважала и к которому относилась с удивительной душевной добротой. Она была счастлива увидеть, несколько раз приезжая в Москву, свою коллекцию в нашем музее, это она сказала в первый свой приезд: "Я очень счастлива, что Рерих нашел свой дом". В следующий свой приезд, находясь в залах, где висели подаренные ею картины, она сказала: "Я уверена, что Генриха мне послал Рерих!" В третий свой приезд, когда музей переехал на Суворовский бульвар, она, осматривая постоянную экспозицию и мемориальный кабинет в новом здании, сказала: "Я счастлива, я убедилась, что передала коллекцию в хорошие руки".

Список подаренных вещей подписан ею собственноручно, дарственная хранится подшитой в книге даров музею. Как можно писать о Г.П.Попове, что "при этом он даже не согласовал с дарительницей список отбираемых вещей". Кстати сказать, в 1993 году приехавший на научную конференцию в Музей Востока Даниэль Энтин с сопровождающей его коллегой, бывшей членом Правления Музея Н.Рериха в Нью-Йорке, в связи с распространяемыми Шапошниковой слухами, что свой дар К.Кэмпбелл не подписала, попросил показать эти документы. Специально для них обоих из Отдела Учета в мемориальный кабинет была доставлена эта книга дарственных Главным хранителем музея В.Е.Войтовым. Наши гости рассматривали списки подаренного Кэмпбелл чрезвычайно тщательно, убедились, что они подписаны не только К.Кэмпбелл, но и Ингеборгой Фритче.

Стр. 17, 3 столбец, 2 абзац: "Уже в 1991 году Министерство культуры выполняло, скорее, роль ретранслятора позиции Музея Востока, не желавшего расставаться с чужим добром. Собственной позиции Минкульта при этом не просматривается. Между тем требования вернуть картины сыпались на министерство со всех сторон, в том числе из-за рубежа - от Гизеллы Ингеборг Фритчи, доверенного лица С.Рериха в Европе".

Резюме. Ингеборг Фритчи не только доверенное лицо Святослава Николаевича, но и представительница Правления Музея Н.Рериха в Нью-Йорке, подруга и компаньонка Кэтрин Кэмпбел, жившая с ней вместе. Автор статьи приводит сведения о каком-то письме в министерство по поводу подаренной коллекции, которое было написано в 1991 году. Естественно, об этом письме я ничего не могла знать. Однако придется привести полностью письмо, написанное в 1993 году непосредственно мне, на мой домашний адрес, подписанное обеими этими дамами:

"Дорогая Ольга,
Ваше милое большое письмо было большой радостью для нас, особенно поскольку оно принесло нам такие добрые и волнующие известия, а именно, что есть подписанный декрет о том, что Лопухинский дворец является национальным сокровищем и будет восстанавливаться Правительством, и решено создать там Государственный музей Рериха, который будет филиалом Музея Востока. Мы восхищены этим и желаем Вам большого мужества, воодушевления и успеха, превозмогая все трудности, которые могут и могли бы встретиться на Вашем пути.
Дорогая Ольга, простите нас, что мы не написали Вам большое письмо вследствие нашего возраста и из-за плохого зрения. Поэтому, если Вы хотите связаться с нами, сделайте это через Даниела Энтина. Он является нашим доверенным сотрудником и директором музея здесь.
Не думаете ли Вы, что есть способ защитить рериховские материалы, которые Шапошникова привезла из Индии??? Мы понимаем, что они не защищены достаточно хорошо.
Чудесно услышать от Аиды и Даниеля Энтина о Вашей любви и преданности искусству Рерихов, а также к предметам прикладного искусства из их коллекции, которые мы отправили Вам для рериховской экспозиции.
Мы надеемся, что Вы по прежнему счастливы в Вашем замужестве и что Вы оба пребываете в добром здоровье.

Искренне, Ингеборг Фритчи
Кэтрин Кэмпбелл-Стиббе".


Оригинал этого англо-язычного письма Фритчи и Кэмпбелл-Стиббе полностью можно увидеть по следующему адресу: http://lebendige-ethik.net/forum/archiv ... 1854#21854

Когда Даниель Энтин передавал мне это письмо в мемориальном кабинете Рериха, он рассказал об интересном эпизоде. Кэтрин Кэмпбелл, разочаровавшаяся в Л.В.Шапошниковой и выгнавшая ее из своего дома, так как застигла ее в своей комнате за копанием в ящике с архивами,7 позвонила Святославу Николаевичу Рериху (это происходило в присутствии Даниеля Энтина). Она ему сказала все, что о ней думает, и посоветовала срочно отобрать то наследие, которое Шапошникова вывезла из Индии. Святослав ей ответил: "Я все знаю, но уже слишком поздно. Я уже ничего не могу сделать". Как говорится, без комментариев.

Стр. 17, 3 столбец, 1 абзац. Вернемся к теме о Г.П.Попове. Читаем совсем кощунственные строчки о человеке, благодаря которому впервые в нашей стране в государственном музее открыта постоянная экспозиция Рерихов, мемориальный кабинет Н.К.Рериха: "При этом только часть захваченного Поповым имущества в последующем была выставлена в музее. А где остальное? Видимо, с этого случая и началась страсть ГМВ к собирательству наследия Рерихов".

Резюме. Автору, который взялся писать о музее, надлежало бы знать о строгой музейной учётности, где даже отдельная бусина имеет инвентарный номер. А уж как благодаря проискам МЦР фонд Рерихов проверяется - ни одна коллекция так тщательно не выверена. Намек на какую-то "утечку" из коллекции, переданной К.Кэмпбелл, является оскорбительной инсинуацией. Кстати сказать, Кэтрин Кэмпбелл подарила лично Генриху Павловичу пейзаж итальянского художника, однако он и его передал в музей, отличаясь большой щепетильностью в таких вопросах.

Вызывает особый стыд за автора этого пасквиля тот факт, что вместо глубокой благодарности Генриху Павловичу Попову, который получил для России и конкретно для Москвы такое замечательное собрание Рериха, он оскорбляет его грязными домыслами. А ведь это было в 1977 году, когда в Москве картин Н.К.Рериха, кроме 30 работ в ГТГ и театральных эскизов в музее А.Бахрушина, в музеях не было совсем. Постоянную экспозицию Н.К. и С.Н.Рерихов из собрания, подаренного Кэтрин Кэмпбелл, и регулярные большие выставки из разных собраний страны и из коллекции С.Н.Рериха в Музее Востока за прошедшие годы видели миллионы людей. Надо понимать, чем это было тогда для многих. Кстати сказать, грязными намеками грешит и комментарий А.Карпова.

Стр.19, 3 столбец, 9 абзац и 4 столбец, 11 абзац: "…серьезной проверки заслуживают и прагматически-материальные мотивы в действиях участников борьбы за наследие Рерихов со стороны государства"; "Самую жесткую борьбу против последней воли Рериха вел Швыдкой. Возможно, он хотел воспользоваться этим наследием, оно ему понравилось".

Резюме. За такие намеки можно подать в суд. Однако я хотела бы заметить, что именно Михаил Ефимович Швыдкой проявил себя как настоящий государственник, неравнодушный к судьбе наследия, являющегося национальным достоянием. Как умный и интеллигентный руководитель, он встал на сторону закона, понимая незащищенность коллекции в частных руках.

Что касается "серьезной проверки" состава из 282 картин, то по требованию Россвязьохранкультуры для очередной проверки (в которой участвовала Главный хранитель МЦР Дарузо Г.В.) в 2008 году мною была сделана документация по предложенной ими сетке, где о каждой картине, пришедшей в СССР из Болгарии и принятой Гос. Русским музеем на первом этапе, а на последнем - Музеем Востока, сообщались сводные данные по Актам приема по 9 параметрам. Этот документ делает всю ситуацию с собранием С.Н.Рериха, переданным в нашу страну в 1978 году, совершенно прозрачной. Не сомневаюсь, что этот документ имеется в МЦР. Любопытно, его скрыли от автора статьи?

Стр. 17, 3 столбец, 3,4 и 5 абзац. Вопрос об устранении Л.В.Шапошниковой и В.Я.Лакшина из МЦР в 1992 году, и вообще никогда, не ставился на заседаниях Комиссии по культурно-художественному наследию Н.К.Рериха, тогда уже не работавшей при мемориальном кабинете, тем более он не мог возникать на научной конференции, Музей Востока этим не занимался. И какое отношение мог иметь музей к "вынесению решения по составу нового руководства СФР"? Музей не имел никаких дел с СФР, кроме судебных (и то по инициативе СФР). Когда автор статьи пишет "о стиле борьбы Музея Востока за коллекцию Рерихов", он дофантазировался до того, что приписывает музею конкретные действия: "мы решили наших противников уволить". Кстати говоря, это 1992 год, когда Святослав Николаевич окончательно понял сложившуюся ситуацию вокруг "деятельности" Л.В.Шапошниковой и написал мне письмо, которое я не могу не привести:

На бланке Международного Мемориального Треста Рерихов
"Президент: 8 мая 1992 г.
Д-р Святослав Рерих
Адрес офиса, телефон

Дорогая Ольга Владимировна,
Под моим председательством создан Международный Мемориальный Трест Рерихов для восстановления наших семейных ценностей таких, как книги моей матери, которые были написаны ею, книги моего брата Юрия, написанные им на различных языках, работы Девики и, разумеется, картины - как мои, так и моего отца, хранящиеся в Бангалоре и в Кулу, что поможет потомкам в духовном и культурном взаимодействии между многими людьми.
Я считаю честью пригласить Вас быть одним из членов вышеназванного Треста, и я уверен, что Ваше участие в его деятельности будет большим вкладом в его работу и достижение успеха.
Очень буду благодарен Вам, если бы Вы в ответ черкнули хотя бы пару строк.

С сердечным приветом, искренне Ваш
Святослав Рерих".

После этого были еще две телеграммы от 5 июня 1992 г. с приглашением на заседание Треста. Они завершались одинаково: "Мы надеемся, что это будет честью для нас принять Вас. С любовью Святослав Рерих". Хочу обратить ваше внимание на то, что в созданный ранее этот Трест Шапошникова меня не приглашала, об этом не могло быть и речи. Так что эта инициатива шла непосредственно от Святослава Николаевича и против воли Л.В.Шапошниковой.

Стр. 17, 4 столбец, 4 и 5 абзац. Содержание писем С.Н.Рериха 1992 года с выступлениями против меня и в защиту "обижаемой" Шапошниковой опровергается приведенным выше письмом и телеграммой. По стилю все письма в защиту МЦР написаны не им. Однако стиль очень знакомый, не трудно при желании найти его автора.8

Стр 18, первый столбец. О том, что Святослав Николаевич подписывал письма, сделанные Шапошниковой, не читая, неоднократно рассказывали несколько свидетелей этого процесса. Он только спрашивал у Мэри: "Это надо подписать?", на что она отвечала: "Да, это очень хорошая бумага, ее надо подписать обязательно". Автор статьи превращает этот факт, давно известный многим, в чудовищное обвинение меня в неуважительном отношении к Святославу Николаевичу. Весь первый столбец, особенно два последних абзаца, содержат омерзительный вымысел, который автор приписывает мне. Привет журналистской совести и чести!

Стр. 18, 2 столбец, 3 абзац: "…музей Востока начинает кампанию по признанию МЦР неправопреемником СФР".

Резюме. К решению Министерства юстиции и всех прошедших судов о том, что МЦР не является правопреемником СФР, музей не имеет никакого отношения.

Стр. 18, 3 столбец, 1 абзац. Автор пишет о том, что после смерти Святослава Николаевича "…распоряжение "Архив и наследство Рериха для Советского фонда Рерихов в Москве" становится завещанием С.Н.Рериха. А документ, подписанный им в Бангалоре у нотариуса в октябре 1992 года - дополнением к его завещанию".

Резюме. Если бы в МЦР считали бы сами этот документ завещанием (а он не был признан таковым ни одним судом), то не было бы ужасной попытки сделать обыск дома у Девики Рани несмотря на ее протест, в день смерти Рериха, на предмет поиска этого завещания. Это пытался сделать посол РФ в Индии (на тот момент) А.М.Кадакин, которого Девика многие годы считала другом семьи Рерихов. Девика Рани рассказывает об этом в видеозаписи, сделанной в октябре 1993 года. Видеозапись с текстом на английском языке и переводом на русский язык давно существует в Интернете. Однако я процитирую из этой записи ее рассказ, как все это было:

"Русские люди очень хорошие, очень красивые, те, кто приезжал в Бангалор. Но были и очень плохие люди, особенно в конце жизни Святослава, когда Святослав умирал. Я хочу рассказать моим друзьям в России о жестокости тех людей, которые общались со Святославом и со мной в его последние дни. Они были настолько плохие люди (кто-то из президиума просит назвать их имена, Девика продолжает) - Кадакин, Шапошникова и другие. Они требовали разные вещи от нас, и в это время, когда Святослав умирал, они требовали все это, и это было так недобро, так немилосердно с их стороны. Я смотрела на них, но у них лица были жестокие, они никак не реагировали на меня.

И вот он умер, но они хотели получить очень много вещей от него. Кадакин потребовал, чтобы эти люди обыскивали дом. Кадакин сказал, что если Святослава повезут в Петербург, то меня обратно повезут в гробу. Как они могли говорить такие вещи! Эти плохие люди занимали очень высокое положение. Похоронить Святослава в Индии - это была их идея, они так считали. Никогда нельзя было поверить, чтобы цивилизованные люди такого ранга могли так обращаться со мной в такие горестные минуты".9


Кадр из видео-записи "Памятное собрание в честь С.Н.Рериха, 13.03.1993", доступной к просмотру на форуме Интернет-общины.

И еще отрывок из этой же видеокассеты - из выступления Мэри Пунача на том же вечере памяти Святослава Николаевича в Бангалоре в октябре 1993 года: "Я очень благодарна Президенту Ельцину, так как он согласился, чтобы Рерих был похоронен в Петербурге, но горстка дипломатов потребовала, что если завещание доктора Рериха не найдем, то тело не может быть захоронено в Петербурге". Без комментариев.

Что касается "дополнения к завещанию" (завещания, напомню, фактически, не было) - юридически это "дополнение" не принято юристами РФ. Я уже писала о том, что при желании С.Н.Рерих мог тогда же сделать все очень просто - написать по всей форме завещание на МЦР с точным перечислением по количеству, названиям и размерам передаваемой коллекции, однако почему-то он этого не сделал. Или не захотел?

Стр. 18, 3 столбец, 2 абзац. Текст в этом месте целиком посвящен введению коллекции картин Н.К. и С.Н. Рерихов из собрания С.Н.Рериха в Государственный музейный фонд Российской Федерации и постановке его на постоянный музейный учет в Музее Востока, поскольку на этот момент коллекция находилась именно у нас на временном музейном учете. Автор статьи находит в этом какой-то казус, даже злой умысел. А как быть, если на время ухода из жизни владельца коллекции она по закону никому не принадлежала? Эти действия В.А.Набатчикова подтвердил правомочными позже Министр культуры В.К.Егоров. Что касается моего рапорта о такой постановке на учет - это чистая формальность хранителя этой коллекции. Смешно думать, что рядовой хранитель в музее имеет возможность по своему желанию распоряжаться судьбой национального достояния. Хотя и лестно, когда тебе приписывают такую власть, но это все выдумки автора статьи, а точнее - следствие его некомпетентности.

Стр. 18, 4 столбец, 2 абзац: "Рериха нет в живых, и директор ГМВ Набатчиков просит первого вице-премьера Лобова передать его музею усадьбу Лопухиных и все наследие, отобрав его у МЦР".

Резюме. В МЦР прекрасно знают, что на тот момент усадьба никому не принадлежала, так как на запрос Б.Н.Ельцина в Госимущество (тогда в лице Чубайса), возможно ли эту усадьбу передать СФР, он ответил категорическим отказом, так как памятник архитектуры федерального значения не мог быть передан общественной организации по законодательству Российской Федерации. Именно Министерство культуры предложило Набатчикову сделать заявку на этот особняк, чтобы в нем разместилась организация культурного профиля. Однако не обойдусь без комментария этой ситуации. Зная хорошо Шапошникову, я очень просила директора не делать запроса именно на это здание, так как это наверняка будет использовано той стороной, как попытка отобрать у них этот особняк. Ведь потом никому не докажешь, что здание на тот момент никому не принадлежало. Так оно и случилось, а директор тогда на мои просьбы только ответил: "Это ваши женские эмоции!"

18 стр.,4 столбец: "И тут очень удачно была использована афера с секретарем Святослава Рериха Мэри Пунача. "Новая газета" подробно освещала эту "операцию" и роль в ней сотрудников Музея Востока".

Резюме. Во-первых, никто из сотрудников Музея Востока не был знаком с Мэри Пунача. Ее частная переписка с Р.Б.Рыбаковым к музею не имеет никакого отношения, хотя касается судьбы коллекции Рерихов. Кстати сказать, задам вопрос - цитируя ее письмо к Рыбакову, автор статьи получил его разрешение на публикацию частной переписки? Факсимильно напечатанное письмо Мэри истолковано как неприличная отправка Президенту России письма на одной странице с личным письмом Рыбакову. Неужели не ясно, что Мэри отправила Рыбакову проект будущего письма Б.Н.Ельцину для получения его совета. Это подтверждает и сам автор статьи в 7 абзаце: "Теперь Пунача выполнила то, что от нее требовалось: только письмо к президенту без всяких приписок".

Немного выше, 5 абзац: "Абсурд ситуации заключался в том, что Девика Рани не была введена своим мужем С.Рерихом в права наследственного имущества его родителей". Речь шла о том, что Девика, по мнению представителей МЦР, не могла отозвать из России наследие Рерихов, как она хотела, ввиду того, что они с мужем хотели передать все на Родину Рерихов, "а не г-же Шапошниковой", как она писала Б.Н.Ельцину. Это, действительно, абсурд, что Девика Рани Рерих без специального оформления после смерти мужа не является его наследницей, введение ее в права наследования были простой формальностью. В тот момент после недавнего ухода Святослава Николаевича ей в голову не приходило заниматься подобными вопросами.

Стр. 18, 4 столбец, последний абзац: "Теперь Мэри Пунача выполнила то, что от нее требовалось: только письмо к президенту без всяких приписок. В нем от имени Девики Рани высказан ультиматум: если не будет создан государственный музей, она заберет наследие в Индию. Обеспокоенное правительство немедленно передумало выполнять завещание великого художника и на основании фальшивого письма в виде факса выпустило постановление N 1121 "О создании Государственного музея Н.К.Рериха" в усадьбе Лопухиных как филиала ГМВ. Так ГМВ все-таки добился своего спустя четыре года".

Резюме. Именно на основании письма Девики Рани Рерих, которая, действительно, написала Б.Н.Ельцину о намерении забрать всю коллекцию из России в Индию, если не будет учрежден государственный музей и коллекция не получит государственную защиту, и было сделано это постановление. Кстати, в письме Девики нет ни слова о Музее Востока. Она просто просила о защите наследия Рерихов государством от "мадам Шапошниковой". Принятое Правительством РФ решение было очень мудрым, так как позволяло соединить коллекцию, переданную Кэтрин Кэмпбелл, с собранием С.Н.Рериха. Не говоря о том, что Музей Востока в то время был единственным в Москве, который систематически занимался популяризацией наследия Рерихов и его научным изучением.

Далее Л.В.Шапошникова пыталась отсудить здание, проиграла до самой высшей инстанции - решение в пользу Музея Востока было принято Президиумом Высшего Арбитражного суда с подписью Главного судьи. Однако Л.В.Шапошникова захватила здание "явочным путем", государственных реставраторов не допустила даже на уровне первых обмеров - выставила свои "пикеты". Отреставрировала особняк с помощью "Мастер Банка", объявив, что она это сделала на народные пожертвования. И до сих пор МЦР находится в здании, по закону ему не принадлежащем.

Письмо Девики к Б.Н.Ельцину в печати неоднократно было названо "фальшивкой", хотя никакой графической экспертизы подписи Девики Рани Рерих не было сделано. А если вспомнить ее выступление в октябре 1993 года, которое я привела выше, то отпадут всякие сомнения в его подлинности.

Стр. 19, цветная репродукция портрета Девики Рани Рерих. Подпись: "С.Н.Рерих. Мадам Девика Рани Рерих, 1946. 162,9х114,3. Счетная палата РФ установила, что в ГМВ ее размеры 52,5х57,5".

Резюме. Это, действительно, ошибка, но чисто техническая. Во всех наших каталогах, в моей монографии о С.Н.Рерихе "Священная флейта", напечатанных ранее, стоит правильный размер. Я на эту ошибку обратила внимание на заключительном собрании членов комиссии Счетной Палаты при выверке Актов на последнем этапе. Они согласились с моим замечанием, однако по небрежности не внесли поправку в Акт. Во всех инвентарных и первичных карточках, а также в Книге поступлений этот размер дан правильным.

Стр. 19, столбец 1 - все о судах. "Чиновники предложили МЦР сыграть по их правилам на их поле. И в кармане держали пульт дистанционного управления".

Кто дал право автору подозревать в каких-то махинациях или в давлении на суды Министерство культуры, на которое МЦР подал в суд? У него есть какие-то факты, доказательства? Поистине, в наше время журналистам позволены самые разнузданные высказывания по любому адресу, видимо в их понятии это и есть хваленая свобода прессы.

Стр. 19, 2 столбец, 2 абзац: "Одним из требований МЦР в суде было проведение экспертизы коллекции на предмет ее целостности и соответствия первичным документам. И это было очень опасно для музея Востока: коллекция лишь формально считалась целой. На деле же часть картин пропала, некоторые из них всплыли в зарубежных коллекциях. Другие оказались отличными от тех, которые в 1978 году прибыли в страну".

Резюме. МЦР неоднократно объявлял в прессе, что в музее пропало то 35 картин, то 47, в последней публикации такого рода Ю.Воронцов (бывший Президент МЦР), который с этим заявлением регулярно выступал в прессе с 2002 года, в 2008 году уже написал, что в музее украдено 70 картин. При этом он не стесняясь заявлял, что музей показывает фальшивки, копии. Музей не подал на него в суд, только уважая его седины, а жаль. Интересно, что именно он обратился в Счетную Палату с просьбой проверить собрание Рерихов в Музее Востока на предмет установки подлинности картин. Проверяли полтора месяца - четыре члена комиссии на компьютерах выверяли всю документацию с 1977 года, четыре эксперта-искусствоведа (из Третьяковской галереи, из галереи "Новый Эрмитаж, из Института реставрации им. Грабаря) - подлинность картин. Проверка шла в ноябре-декабре 2002 года, до 30 декабря. В руки брали каждую работу, исследовали лицо и изнанку, делали обмеры. В 2003 году был выпущен Бюллетень Счетной палаты со всеми материалами на 37 листах. Там было отражено также движение картин, получение их партиями из ВПХО - все "до донышка".

Мы были очень рады этой проверке, так как просто устали от всех лживых обвинений в прессе, которая широко оплачивалась МЦР (все тем же "Мастер-Банком"), и которая по той же причине была недоступна государственному музею. Каково же было наше изумление, когда сразу после публикации Бюллетеня Счетной Палаты вышла большая статья Стеценко (отставного полковника, заместителя Шапошниковой), который писал, что эта проверка не имеет никакого значения, так как в Счетной Палате нет искусствоведов, чтобы определить подлинность картин. Самое любопытное в этой ситуации - нам сказали, что приглашенные Счетной Палатой искусствоведы были выбраны для проверки самой Шапошниковой, которая сказала, что доверяет именно этим людям.

Стр. 19, 2 столбец, 4 - 5 абзац. Я не буду здесь цитировать саму себя, то, что напечатано в статье, какие-то не связанные между собой отрывки моего рассказа, не знаю кому и когда. Суть претензий автора не ясна. Действительно, выставка, открытая в октябре 1984 года, завершилась весной 1986, и ВПХО до 1989 года не забирал ее обратно, но и передачу на временное хранение в качестве временной передвижной выставки не оформлял.

Несмотря на мои требования и просьбы (картинами были заняты три выставочных зала, где они были сложены для вывоза) на уровне руководителя ВПХО, начальника Управления ИЗО, ничего не происходило. И мне пришлось "через все головы", нарушая принятую субординацию, обратиться к Заместителю министра культуры Казенину. Он сделал известное постановление N 234 от 30.05.89 г. после моего третьего визита к нему, так как на его распоряжение устно по телефону в моем присутствии руководитель ВПХО согласился все оформить, но в течение двух-трех месяцев ничего не сделал. Естественно, чтобы издать такое Постановление, необходима докладная записка в Минкульт, что я и сделала. Добавлю, что с моей стороны было еще несколько попыток уговорить руководство ВПХО взять картины обратно, но все было безуспешно. Действительно, главный хранитель ВПХО Инна Степановна Бойко мне сказала: "Если вы не возьмете картины на хранение в музей, от них останутся дрова". Поясню, что она имела ввиду: в больших ангарах-хранилищах стояли прислоненными к стенам и колоннам сотни картин разного назначения. Я лично в этих штабелях искала и выбирала картины Рерихов для выставки.

Автор статьи, видимо, не понимает, что Музею Востока пришлось взять на себя трудную миссию - заниматься передвижной выставкой картин Н.К. и С.Н.Рерихов по разным городам страны, что музей и делал - картины отправлялись от Калининграда до Камчатки, от Краснодара до Иркутска, во многие города мне пришлось сопровождать ее лично.

Стр. 20, вся. То, что автор попытался разобраться со всеми актами и документами движения картин, да еще ссылаясь на какого-то "исследователя из провинции", который самодеятельно, по собственной инициативе "из интереса" в течение двух дней со своей коллегой "перелопатил" документы о выставке Рерихов в ВПХО, вообще не поддается комментарию. Вряд ли ему известно, что, находясь в Музее Востока уже в качестве передвижной выставки, картины на каждую выставку выдавались для выезда принимающему сотруднику ВПХО с одними номерами КВП (т.е. Книги временных поступлений), за которые он расписывался по Акту, а, возвращаясь, картины получали уже другие номера КВП, заново вписанные в ту же Книгу временных поступлений.

Нет никакого резона объясняться на эту тему с человеком, не имеющим никакого понятия о музейной работе. Но об одном документе не могу не сказать особо, благо в газете сделано его факсимиле, да еще цветное. У автора в раже раскручивания поисков врага, видимо, потемнело в глазах.

20 стр., факсимиле под 3 и 4 столбцом, текст 4 столбец, 5 абзац: "Однако документ существует, и в нем ответственный работник музея Востока О.В.Румянцева своей рукой красной ручкой (в дальнейшем это окажется важной деталью) подтверждает принятие из ВПХО 253 картин (об этом акте О.В.Румянцева в своем интервью умолчала. Она также не сообщила о его наличии суду - Ред.)".

Резюме.
1) Начнем с того, что никакого интервью я автору этой статьи не давала;
2) Выступая в судах, я не давала никаких комментариев по Актам;
3) На выставку из ВПХО было взято 233 картины, 20 картин я на выставку не взяла, они оставались в ВПХО. Есть Акт об этом. Чтобы 20 картин не лежали отдельно от всего собрания, находившегося в составе юбилейной выставки ГМВ, меня попросили взять их в запасник музея, пока проходит выставка, чтобы вся временная выставка из собрания С.Н.Рериха в количестве 282 работ находилась в одном месте. Это дело сотрудника ВПХО, что они объединили все в один Акт;
4) И самое интересное - красной ручкой написана моя фамилия сотрудницей ВПХО (очевидно, такая попалась под руку). Моя подпись под актом и запись о том, что "Двести пятьдесят три картины без осмотра сохранности приняты. Хранитель Румянцева" написаны обычной черной ручкой! Что хотел автор "высосать" из цвета чернил - непонятно;
5) Однако автор пишет (стр.21, 1 столбец,2 абзац): "Существенно, что принявшая картины О.В.Румянцева дважды написала в акте: "принято без осмотра содержания". Может он не умеет читать? Написано по-русски, что "картины приняты без осмотра сохранности". Была такая ситуация в музее, что осмотр и фиксация сохранности происходили уже после развески картин. Это нарушение было сделано по вине ВПХО, но сроки открытия выставки не позволяли сделать иначе.
6) Что касается листочка, на котором "авторучкой сделан расчет: "282 - 253 == 29 картин" (стр. 20, 4 столбец, 8 абзац) - очень просто: 29 картин хранились в музее с 1980 года. На выставку в 1984 году музей взял остальные 253. Об этом есть все записи, опубликованные в Бюллетене Счетной палаты. Не надо подбирать всякие бумажки, случайно попавшие между документами, не будете выглядеть так глупо.

Стр. 21, 1 столбец, 3 абзац: "Сотрудница РОСИЗО, работающая там уже 30 лет, сообщила нам, что очень хорошо помнит всю процедуру прихода картин Рерихов в 1979 году. Несколько дней они простояли в опечатанных ящиках. Затем прибыли сотрудники музея Востока и забрали их. После этого на территории РОСИЗО картин больше не было никогда: по решению Святослава Николаевича все они были включены в передвижные выставки. Картины уезжали из музея Востока на передвижную выставку и потом возвращались обратно в музей. После этого музей Востока должен был вернуть их в ВПХО до следующей выставки (а промежутки случались немалые). Но он их не возвращал. Хотя по документам постоянно происходили процедуры выдачи картин из ВПХО музею Востока и приемка их обратно. Скорее всего - документы о выдаче писались формально, без реального перемещения картин".

Резюме. Весь этот текст хочется назвать "бредом сумасшедшего", или воспоминанием сотрудницы, страдающей склерозом. Выставка была передвижной по решению С.Н.Рериха с 1978 года, с тех пор, как она пришла из Болгарии. Музей Востока в 1980 году в декабре взял из того, что хранилось в ВПХО, на временную выставку 90 картин на два месяца (кстати сказать, они не были в ящиках, я отбирала картины для выставки из штабелей, прислоненных к стенам). В январе 1981 года Музей Востока вернул ВПХО 61 картину, оставив в музее по согласованию с С.Н.Рерихом 29 работ, которые были включены в экспозицию. С.Н.Рерих видел их в этой экспозиции и одобрил это решение. С этого времени до 1984 года в ВПХО хранились 253 картины (вот вам и содержание найденного случайно листочка, в котором посчитано - 282 - 29 = 253). Именно из 253 картин и составлялись временные передвижные выставки по городам, за которые отвечало ВПХО. Музей к этому процессу не имел никакого отношения.

Второй раз музей взял на юбилейную выставку в 1984 году 233 работы. 20 работ оставались в запасниках ВПХО. Я уже рассказала, что их взяли в запасник музея Востока, чтобы объединить коллекцию, все 282 картины. Передвижными выставками из этого собрания Музей Востока занимался только с 1989 года, когда ВПХО от картин Рерихов отказался. Об их передвижении и возвратах в музей имеются все документы в Отделе Учета музея Востока и в ВПХО, которое дублировало эту документацию, так как при выезде за эти картины расписывался сотрудник Объединения.

Стр.21, 1 столбец,5 абзац. О выдаче документов ВПХО сотруднице ГМВ В.Е.Голенищевой-Кутузовой в 2001 году.

Резюме. По просьбе Н.Олиференко, инспектора Минкульта, еще двух сотрудников из музея, кроме Голенищевой-Кутузовой, дали в помощь, чтобы поднять все акты по передвижной выставке С.Н.Рериха для представления их в связи с иском в суде МЦР к Министерству культуры. Ничего здесь крамольного нет.

21 стр., 4 столбец, 2 абзац. "Суду в доказательство прав государства на коллекцию Рериха был представлен акт музея Востока N54, который значительно отличался от акта, представленного арбитражному суду в 2001 году".

Резюме. Первоначальный акт N54 в 1993 году о постановке на постоянный учет картин Н.К. и С.Н.Рерихов был сделан по документам получения картин от ВПХО. В течение нескольких лет с коллекцией шла научная работа по переатрибуции картин, им были даны названия по записям Н.К.Рериха, были сделаны уточняющие замеры реставраторами музея. Все изменения утверждены на ученом совете фондовой комиссии музея. В суд в 2001 году был подан Акт N 54 после внесения этих изменений, но одновременно к нему был приложен Акт фондовой комиссии с указанием этих изменений и их обоснованием.

Стр. 21, 2столбец,1 абзац: "Впоследствии многие акты ГМВ изменил. И вот эти документы внутреннего учета, да еще "скорректированные" под версию музея Востока, судом не изучались и не проверялись, а были приняты как истинные".

Резюме. Так что же судом было принято "как истинные документы", если это - внутренние документы, которые судом не изучались? Автор статьи совсем заврался, но остановиться не может.

Стр. 21, 3 столбец, 1 абзац: "Однако мы поговорили на эту тему с Ольгой Румянцевой".

Резюме. Кто?! Когда?! Где?! Ни с кем из этой газеты я никогда не говорила, и не стала бы это делать, я для этого слишком уважаю себя. Особенно после того, как своего сотрудника, журналиста Игоря Викторовича Королькова, посланного по наущению МЦР в Музей Востока для того, чтобы его уличить в пропаже картин Рерихов, руководство "Новой Газеты" уволило на другой день после представленного им отчета о том, что все картины на своем месте и ничего не украдено. Как видите, не все продаются. Свой ответ я даю в Интернет.

Завершить мне бы хотелось благодарностью автору статьи Валерию Ширяеву за шикарный пиар - это поистине бесценный подарок к моему грядущему восьмидесятилетию, я такого не ждала. Ведь, действительно, тридцать три года как я храню рериховское наследие, столько людей получило радость из моих рук, прониклось настоящей рериховской атмосферой в залах музея и в мемориальном кабинете, который я создала, но ни разу в прессе обо мне не вспомнили. Пусть хоть так. Да и то сказать - быть главным противником Л.В.Шапошниковой, какой меня представил автор, лестно, а кто из нас "светлый" и кто "темный" по рериховской категории - пусть судят люди.



27 июля 2009 г.



Примечания редакции сайта:

1. Статья "Страшная сказка музея Востока. История борьбы за переданное в Россию наследие Рерихов в документах" опубликована на сайте "Новой газеты" по следующему адресу: http://www.novayagazeta.ru/data/2009/077/22.html

2. Отчет о результатах проверки использования коллекции картин Н.К.Рериха и С.Н.Рериха в Государственном музее Востока на сайте ИА "ФК-Новости" опубликован по следующему адресу: http://www.fcinfo.ru/themes/basic/mater ... atID=19320

3. Сообщение на сайте Роскомнадзора "Россвязьохранкультура не подтвердила информацию об отсутствии части картин Н.К. Рериха и С.Н. Рериха из коллекции С.Н. Рериха, находящихся в Государственном музее искусства народов Востока" можно прочитать по следующему адресу: http://www.rsoc.ru/site/news/?id_news=593

4. Так называемое завещание (или дарственная) С.Н.Рериха от 19.03.1990 на имя СФР (с приложениями) опубликовано по следующему адресу: http://lebendige-ethik.net/forum/archiv ... 2342#22342

5. Полный текст статьи "Медлить нельзя!" можно посмотреть по следующему адресу: http://lebendige-ethik.net/3-Medlit_nelzja.html

6. Видео-отрывок из выступления Р.Б.Рыбакова: "Автором опубликованного в газете письма "Медлить нельзя" был я" опубликован по следующему адресу: http://lebendige-ethik.net/1-GMV_Rybakov.html

7. Об этом эпизоде можно прочесть в подборке документов "Доверенности Святослава Рериха Г. Ингеборг Фричи и МЦР, письма Ингеборг Фричи президенту МЦР Г.М.Печникову и Л.В.Шапошниковой и другие документы" по следующему адресу: http://grani.agni-age.net/doc/ny.htm

8. Смотрите статью "Сравнительный анализ подписи С.Н.Рериха на дополнении в пользу МЦР к завещанию С.Н. Рериха "Архив и наследство Рерихов для Советского Фонда Рерихов в Москве"" по следующему адресу: http://lebendige-ethik.net/1-Analiz_podpisi_SNR.html

9. Данную видео-запись можно посмотреть в теме "Фильм Памятное собрание в честь С.Н.Рериха, 13.03.1993." по следующему адресу: http://www.lebendige-ethik.net/forum/ar ... .php?t=654

Дополнительная информация по теме

* Аудиозапись встречи С.Н.Рериха в мемориальном кабинете Н.К.Рериха в Государственном музее Востока от 20 ноября 1989 г.
* К вопросу о текущем состоянии дел с наследием семьи Рерихов, переданным в Россию Святославом Рерихом
* К истории МЦР - письмо с форума
* Гарантом могло бы стать государство [А.Юферова]
* Очередной подарок от МЦР (не путать с МЧС!)
* Открытое коллективное письмо генпрокурору России по поводу МЦР

[Andrej]

http://yro.narod.ru/dvigenie/Polemika/r ... -2009.html
Оксана Ильма,
Кемеровская область

[center]Фантазии О.Румянцевой: стоит ли путешествовать?

Ответ на статью О.Румянцевой «Снова о наследии Рерихов. МЦР против ГМВ – ложь против правды»[/center]

В интересное время мы живем: достаточно нажать кнопку компьютера – и ты оказываешься в необъятном информационном Интернет-пространстве. Чего здесь только нет. Можно гулять дни и ночи напролет: читать, смотреть, слушать… Только после первых тридцати минут такого путешествия приходит на память одна из присказок бабушки: «Слушать-то можно всех, а вот кому верить, надо подумать».

3.08.2009 г. на сайте «Живая Этика в Германии» была опубликована статья О.Румянцевой «Снова о наследии Рерихов. МЦР против ГМВ – ложь против правды». Автор накануне своего юбилея пригласила читателей в путешествие «по дебрям журналистской фантазии», но чем дальше я читала ее статью, тем больше бросались в глаза фантазии самого автора.

Не буду загружать читателей анализом высказываний О.Румянцевой по столбцам и абзацам, укажу только на некоторые несоответствия в самой ее публикации. Буквально в самом начале Ольга Владимировна пишем о том, «…что она не могла повлиять даже внутри своего музея ни на директора, ни на главного хранителя по вопросам рериховской тематики». Однако далее читаем: «И мне пришлось «через все головы», нарушая принятую субординацию, обратиться к Заместителю министра культуры Казенину». У простого читателя возникает вполне логичный вопрос: так обладала ли автор статьи особыми полномочиями или не обладала? С большим трудом представляется, что рядовой сотрудник музея может вот так запросто нарушить субординацию и обратиться к зам. министра. Либо, сотрудник она - не рядовой, хотя и желает остаться в тени.

Много места в статье уделено правомерности деятельности Международного Центра Рерихов. Сам факт существования этой организации ставится под сомнения, но при этом автор пишет: «С.Н.Рерих позже подписал документ, что он признает МЦР правопреемником». Если О.Румянцева, по ее словам, с почтением относится к личности Святослава Николаевича Рериха, то почему же его воля не является для нее законом?

Очень показательно присутствие в статье письма Святослава Николаевича. Привожу первую его часть дословно.

«Под моим председательством создан Международный Мемориальный Трест Рерихов для восстановления наших семейных ценностей таких, как книги моей матери, которые были написаны ею, книги моего брата Юрия, написанные им на различных языках, работы Девики и, разумеется, картины – как мои, так и моего отца, хранящиеся в Бангалоре и в Кулу, что поможет потомкам в духовном и культурном взаимодействии между многими людьми».

С.Н.Рерих определил для созданной им организации главные задачи, и ныне Международный Центр Рерихов твердо и неуклонно их выполняет. Коснемся, например, вопроса публикаций, на чем настаивал Святослав Николаевич, и для этого опять обратимся к Интернет-пространству. На сайте Музея Востока в разделе «Издания» с 2003 года указаны шесть книг, связанных с Рерихами, причем три из них написаны В.А.Росовым, а три - представляют собой художественные издания и фотоальбомы. Теперь обратимся к сайту Международного Центра Рерихов в раздел «Издания», и увидим там 176 изданий, не считая периодики. Все эти публикации непосредственно связаны с жизнью и творчеством семьи Рерихов. И это если учесть, что музей Востока хранит картины Рерихов с 1977 года (на что любезно указывает автор статьи), а МЦР существует с 1999 года.

При этом О.Румянцева пытается убедить нас, что общественный музей – это плохо, а государственный – хорошо. Особенно странно видеть такое противопоставление в наши дни, когда само государство заинтересовалось в развитии общественных отношений, в повышении роли общественного участия в жизни страны. Именно для этих целей на Российском и региональном уровнях в последнее время созданы Общественные палаты, Советы общественности. Буквально на днях в Москве впервые прошли общественные слушания по вопросу застройки столицы в ближайшие 15 лет. Государство стало разговаривать с народом, поддерживать общественные инициативы. На этом фоне успешная деятельность уникального, именно общественного Центра-Музея имени Н.К.Рериха должна находить признание, поддержку и становиться примером для других общественных организаций. К сожалению, на деле мы видим обратное. Ни одна организация не видела столько хулы, клеветы и бесчинства чиновников, как МЦР за годы своего существования.

Музей Востока рассказывает на своем сайте об истории создания Мемориального кабинета Н.К.Рериха, но нет никакой информации о деятельности этого кабинета на сегодняшний день. Автор восхищенно говорит о миллионах посетителей выставок, о том, как Святослав Николаевич Рерих помогал в организации передвижных выставок. Но создается впечатление, что это было только при его жизни, и как только последний из Рерихов ушел с земного плана – вся бурная выставочная деятельность тут же прекратилась. Для сравнения предлагаю заглянуть на сайт МЦР в раздел «Передвижные выставки» и прочитать информацию о выставочной работе общественного музея на протяжении 18 лет, познакомиться с маршрутами последних выставок.

Не так просто обстоит дело и со спорными картинами. Не собираюсь в очередной раз пересказывать обстоятельства самого дела, только заострю внимание читателей на лукавстве автора.

В статье написано: «Так что точный состав коллекции на сегодняшний день известен и выверен неоднократно представительными комиссиями. В последней из них по требованию МЦР участвовала Главная хранительница Центра Г.В.Дарузе (хотя это против правил – общественный музей не может по своему статусу проверять государственный музей)».

Небольшое уточнение: Г.В.Дарузе участвовала в работе комиссии как частное лицо, а не как представитель МЦР, о чем свидетельствует ее личное заявление, опубликованное в Интернете (http://www.icr.su/rus/news/icr/daruze.php). Согласитесь, это совершенно разные вещи, и не было никакой проверки государственного музея со стороны общественного.

Заслуживает внимания сам стиль написания статьи О.Румянцевой. Например, она ставит серьезный вопрос, которому посвящает большую часть своей публикации: «…художник буквально отстреливается короткими либо обтекаемыми ни к чему не обязывающими фразами»; и далее (где останутся картины) «А «у вас» это в ГМВ или в России?» И дает на него вот такой «убедительный» ответ: «Мне очень жаль автора статьи, что он не имел возможности присутствовать при этой беседе и видеть добрые глаза Святослава Николаевича, какими он смотрел на свою любимицу Наталью Михайловну Сазанову и, уж простите, на меня. Недаром он заканчивает свой визит словами, обращенными ко мне: «Спасибо, дорогая моя»«. Думаю, что все, имевшие счастье и возможность общаться со Святославом Николаевичем Рерихом, могут отметить его доброе отношение к людям, воспитанность и интеллигентность. Приведенная фраза О.Румянцевой очень уж похожа на пиар себя любимой за счет высоких имен. Но серьезного, аргументированного ответа на вопрос: где же хотел оставить картины художник? – в публикации так и нет.

Этот ответ мы находим в статье Святослава Николаевича Рериха «Медлить нельзя!», опубликованной в центральной прессе (газета «Советская культура», 29 июля 1989 года) еще при жизни художника. Но Ольга Владимировна повторяет очередной трюк редактора клеветнического сайта А.Люфта, сея вслед за ним сомнения в авторстве С.Н.Рериха. Вообще в статье О.Румянцевой собраны все журналистские трюки и инсинуации против МЦР, размещенные на сайте Люфта за последние два года. Создается впечатление, что собственных мыслей и слов у нее просто нет, остались только переписанные и всем уже давно известные пасквили.

Виртуальное пространство Интернета, наверно, стерпит все. Но это еще и хорошая школа для тех, кто работает в этом пространстве. Здесь также развернулось поле битвы добра со злом. Зачастую только на совести самих людей остается та информация, которую они целенаправленно предоставляют вниманию многомиллионной аудитории. Предложенное путешествие О.Румянцевой по фантазиям ее личных обид оставляет горький осадок в душе, ибо хотелось бы поздравить Ольгу Владимировну с таким почтенным юбилеем, да язык не поворачивается после прочитанного.



Дата публикации: 16.08.2009 г.

[Архангельская]

Уважаемый Владимир Вдадимирович,
отдайте картины в МЦР -
не нарушайте волю
Махатмы Рериха.
Вы ведь знаете,
кто такие
Махатмы.
Исправьте
двадцатилетнее зло.

[Андрей Пузиков]

Подлая коррупционная власть Путина в очередной раз показывает свое истинное, смердящее язвами лицо:

ВНИМАНИЕ!!!- ТРЕТЬЕ ОГРАБЛЕНИЕ РЕРИХОВ!

Первые два ограбления произошли в Америке – в 1906 году с аукциона была распродана знаменитая архитектурная серия Н.К.Рериха с выставки русского искусства, в 1934 году – огромная коллекция картин (более тысячи) была присвоена Л.Хоршем и после его ухода из жизни распродана в разные руки его вдовой.
Что же происходит сегодня в России? По решению районного Хамовнического суда, по всем юридическим документам незаконному, 286 картин Н.К. и С.Н.Рерихов, хранящиеся в Государственном музее Востока, изымаются из Государственного музейного фонда Российской Федерации для передачи в общественный (т.е.частный) музей при Международном Центре Рериха.
Формулировка – на основании «завещательных документов», которые по всем юридическим законам Российской Федерации завещанием не являются. Множество судов на эту тему, инициированных СФР, а позже МЦР в предыдущие более двадцати лет, приходили к одному и тому же решению: – юридически по Российскому законодательству МЦР не является правопреемником СФР, а так называемые «завещательные документы» СФР не являются завещанием или дарительным актом. В 1993 году все судебные дела были подытожены Решением Президиума Высшего Арбитражного суда. Это же решение в предыдущие годы принимал тот же суд Хамовнического района. Что же изменилось? Больше заплатили?
А ларчик просто открывался. Министерство культуры, возглавляемое А.А. Авдеевым, не только не стало защищать государственное достояние, но даже не явилось в суд на заседание как вторая сторона. Авдеев пришел в Министерство как сторонник МЦР (по рекомендации Воронцова, бывшего Президентом МЦР, а в далекие предыдущие годы работавший советником у Воронцова, тогда Посла СССР во Франции). Придя в Министерство, культуры, он неоднократно обещал руководству МЦР сделать все от него зависящее, чтобы отобрать картины Рерихов у Музея Востока и передать их этой общественной организации.
Завершая свое пребывание в должности Министра культуры (добровольно сократив его), Авдеев, практически, выполнил свое обещание. Много говорилось на разных уровнях, что он уходит на место Президента МЦР, это сообщение появилось на разных сайтах интернета. Вероятно, из-за очевидного неприличия такого обмена (я вам картины – вы мне доходное место), по последним данным его наградили не менее интересным предложением - стать Послом Российской Федерации в Ватикане.
Дирекция Музея Востока не может подать протест в Прокуратуру, так как в данной ситуации при такой позиции Министерства культуры не является даже третьей стороной.
Дирекция и сотрудники Музея Востока, находясь в непосредственном подчинении Министерства культуры, под угрозой увольнения отказываются давать интервью.
Таким образом, все мы являемся свидетелями преступления века. Национальное достояние стоимостью в полмиллиарда долларов, входящее в состав Государственного музейного фонда Российской Федерации, передается общественому музею, который имеет право сделать с картинами что угодно – продать, обменять, никому не показывать.
Не завидую хранителям-сотрудникам музея, на глазах которых будут снимать картины со стен. А это неизбежно произойдет благодаря неграмотному, нечестному, не профессиональному решению Хамовнического районного суда!
В какие времена мы живем?!!!
Февраль 2012
Анна Войнаровская,
свободный журналист. С.Петербург

[Sagittari]

Все общественные организации, все частные лица, кто готов помочь отстоять картины для всех нас, для государства, просим направлять официальные письма в разные инстанции. Пример такого письма помещается ниже:

Поскольку в современном мире всевозможные процессы, происходящие в разных странах, взаимосвязаны между собой, особенно в области культуры, мы сочли необходимым информировать и просить не остаться равнодушным и безучастным (ваше Правительство…) (ваш Музей…..) (вашу Организацию….) (…..) к чрезвычайному событию в области культуры РФ, касающегося всего мира.

24 ноября 2011 года Хамовническим районным судом одобрен иск, направленный в отношении Мин. Культуры по гражданскому делу № 2-3191/10 по заявлению МЦР об установлении факта принятия наследия.

Хотим обратить ваше внимание на тот вопиющий факт, что частный музей, в течении около 20-ти лет добивавшийся получить право на владение картинами великого русского художника и мыслителя, работы которого составляют сокровищницу Мировой Культуры - Н.К.Рериха, а также работ его сына С.Н.Рериха, получает право на владение государственным имуществом. Все судебные иски в отношении Государственного музея Востока (далее ГМВ) по этому делу за все эти годы были опротестованы, в том числе и федеральным судом РФ. Тем не менее, государство РФ в лице Министра Культуры А.А.Авдеева способствовало принятию этого решения, причём за полмесяца до президентских выборов в РФ и за 2 месяца до своей же отставки с поста Министра Культуры, и в ближайшее время ГМВ обязан будет передать частному музею коллекцию картин на сумму приблизительно полмиллиарда долларов! Такое решение суда максимально замалчивается, чтобы оно, по возможности, незамеченным было доведено до исполнения. Если такое правовое преступление осуществилось в одной стране, то чтобы отстоять законность прав культуры, не допустить подобных случаев где бы то ни было, мы обращаемся к вам за поддержкой.

Просим вас незамедлительно направить протест заказными письма, на адрес Правительства РФ – Москва, Краснопресненская набережная, 2.

Адрес Министерства Культуры РФ: 125993, Москва, Малый Гнездниковский пер., д. 7/6, стр. 1.

Адрес Хамовнического суда: 119121, г. Москва, 7-й Ростовский пер., 21.

Адрес, который будет фигурировать от тех, кто будет опротестовывать решение, для подкрепления к подаче опротестования иска (119019, Москва, Никитский бульвар, 12а, Государственный музей Востока).

[Sagittari]

Просим всех неравнодушных внести свой вклад в распространении данного факта по рериховским ресурсам!
Важна мгновенная реакция общественности на уровне официальных писем. Готовится рейдерский захват картин в ближайшее время! Осталось четыре дня...

Андрей Люфт, Твои предложения - ?

[Sagittari]

Всё тайное всё равно становится явным.

Противостояние между МЦР и ГМВ подошло к кульминации, и не только лица от музеев непосредственно участвуют в этом процессе. Всё взаимосвязано и все взаимосвязаны. Каждого в РД касается происходящее с музеями и Наследием, и не отсидеться за монитором, и не отмахнутся от сообщений, мыслей, за всё несём ответственность. Параллельность событий, как в Москве, так и в Индии расширяет понимание действий, направленность процесса против Наследия Рерихов, Наследия Учителей! Что следующее?!

Нельзя быть тёпленьким – нейтральным, пытаясь остаться в стороне от сложившейся ситуации, ведь мы знаем, что Тонкий Мир, входя во всю нашу жизнь, вовлекает нас во все процессы. Кто расслабился от почти 20-летнего противостояния между музеями, не желая принимать в своё сознание конфликт, раздор между ГМВ и МЦР – уже не прав, ведь дело касается не только музейщиков. Это не призыв к возмущению, а к собственному определению на основе знания, что и как в действительности происходило и происходит, и поддержать соответственно своему сознанию сторону. А то стремящиеся быть хорошенькими всем, имеющие множества «аргументов» в свою защиту, но не в защиту Учителей, поступают невежественно.

Действительно спор долгий, не всем может быть понятный, но как он может быть понятен, если самостоятельно не узнавали о сути и самом процессе спора? Для кого убедительны приводимые доказательства со стороны МЦР или ГМВ, которые все эти годы были, тот не опытен. Кому близко то, что было для самих Рерихов, тот не будет отнекиваться в нежелании разобраться. В действительности у каждого человека, тем более, кто особо избрал путь развития на фундаментальной основе Знаний Учителей Человечества, Агни Йоге, у того было и есть больше стимула побывать в МЦР и ГМВ, но много ли из тех кто был в музеях сознательно стремился к узнаванию приводимых ими причин противостояния? Конечно, не просто порой разобраться, но как можно понять, если не пытаться это сделать? Нельзя не принимать во внимание, что время и факты, приводимые с разных сторон, для не участвующих непосредственно самими, могут преподноситься для собственной поддержки. Всё же даже если не принимать во внимание юридическую подоплёку, а рассмотреть сам процесс отстаивания, то мне не близко, я против порой варварского нападение в защиту Наследия, проводимую МЦР разнося раздор по всему миру, и стремясь к монополии. Да, могут быть правомерные вопросы и к самому ГМВ, проводимую защиту, защищаясь, но без понимания, что само руководство ГМВ против Наследия, периодически препятствуя самому отделу Рерихов в музее, будет не полно. А раз столько лет картины почему-то не переданы МЦР это относится лишь к нескольким только людям, охраняющим их или может быть что-то всё же не так в самих документах. То, что руководство ГМВ не дают отделу Рерихов выставлять больше, как бы им самим хотелось, картины, это факт. Существует ярлык, что ГМВ не выставляет картины и только хранит в запасниках! От части это так, поскольку руководство таково, да и площади музея известны! Но известно ли, сколько проходило выставок из архивов ГМВ в России и в других странах? На данный момент планируются выставки в МИСР в Питере, в Самаре. Тот же Рериховский Век в Питере разместил немало картин с заявленных около 60-ти мест РФ и стран, в том числе и из ГМВ, но по амбициозным позициям МЦР отказался участвовать. Тогда как из архивов МЦР редко выставляются картины даже в самом музее за исключением редких случаев. А передвижная выставка "Гималайской серии" одного формата А3, путешествующей в разных местах не отражает полноту творчества Н.К. и потенциальных выставочных возможностей МЦР, не говоря уже о том, как реставрируют картины в МЦР. Что не в одном музее мира нет залов посвящённых его основателю! Сам набат «совести» не выносит критики на оценку раздуваемого раздора не только в самом РД, но по всему миру. Прав ли МЦР, который всеми постыдными путями выжимал и добился решения суда, в суде, который зарекомендовал себя продажным? Известно ли как в действительности хранятся картины в МЦР, кому они в действительности принадлежат, каким образом получены? Кто не знает, пусть узнает! А что заранее известно МЦР, о том, что в ГМВ не 286, а 282 картины это тоже факт, тем ни менее в суд запросили 286 картин. Значит нужно будет выдать дополнительно ещё из других коллекций гос.фонда?

Знаете ли вы о том процессе монополизации, который осуществляет МЦР? И чем дальше, тем меньше люди могут самостоятельно проводить выставки репродукций Н.К. и другие мероприятия без разрешения МЦР, и не просто разрешения, а на уровне поклонства. И это всё документально подкреплено. Не мало рейдерства происходит сейчас со стороны МЦР в связи с вышесказанным. Оставаться в стороне – ответ нет. И участвовать в распрях так же – нет. Нужно стремиться к знанию происходящего, на основании которого неуклонно двигаться в осуществлении правомерных действий будь-то в интернете, посланий к президенту, общении с друзьями и т.д.

Знакомились ли с документами по Наследию? Что известно не только со слов, но документально-юридически подтвержденное? Я не призываю никого во вступление в эти сообщества, лишь выражаю мысли о том, чтобы знать и делать выводы, и тем принимать соответственные решения не на основе сложенных мнений, а собственного опыта работы с материалами.

Важно знать, что у картин есть своя судьба: момент написания в тех условиях жизни и происходящих событий в мире, передвижение картин, их нахождение, тот глубокий смысл, те понятия, которые заложены в них. Это не просто интересно, но познавательно! И, конечно, знакомо, что в немалых картинах отражено само Учение. Мы с Вами знаем, что на предметах наслаивается энергия. Те же терафимы творятся не только физически, но и пространственно. Что в случае с распрями между музеями несётся к картинам? Кто сознательно направляет соответственную энергию на их, и не принимает во внимание знания из Учения Жизни?
Если человек или группа людей, организация любыми недозволенными путями пытается получить картины, разнося раздор о не законности, и не могущая в течении 20 лет отстоять честно – в правовом их аспекте, то все аргументы о праве Наследия тонут в безобразии поступков, и это отражается на всём мировом сообществе. МЦР - организация, претендующая на духовное руководство, кому в действительности служит и каким именем прикрывается, когда действует не правовыми и не этическими способами? Так ли Великие Учителя действуют, примеры которых должны быть для нас руководством? Также поступали и Рерихи после предательства Хорша? А разве они не могли устроить Хоршам войну, подобную МЦР, и не было оснований этому? Тогда кто дал право МЦР начинать войну позоря имя Рерихов и Учителей? Какой в действительности тогда источник руководил главой и руководством МЦР сознательно в мировом масштабе, направляя разъединяющие действия? Я не говорю, что нужно было сидеть сложа руки МЦР в отстаивании собственного убеждения, каждый в праве отстаивать позиции, но вот как это делалось и делается? Всё это как раз и характеризует саму суть участников. Разве это камень в огород МЦР – нет, поскольку за многие действия МЦР достойны уважения! Всё же, ситуация такова, сложена, что это раздор и своеобразная профанация породила разобщение из-за чего многие достойные люди закрыли свои сердца на происходящее. Порой так легче.

Е.И.Р - Матерь Агни-Йоги и каждый, являющийся сыном или дочерью на пути Служения должен разбираться в том, чем дорожили Рерихи, и поступать так, как поступали они в жизни, являясь примером для всех. Поступающие обратно, могут ли называться рериховцами?

Конечно, «лучше не знать, чем предать» - всё же в наше время, когда тайное становится явным и в мире происходят процессы, выявляющие суть происходящего, каждый не может остаться в стороне, он всё равно в своём сознании должен сделать выбор, не оставшись "тёпленьким".

Несомненно, узнавание о процессах в РД требует времени. Но как пройти мимо того, что было дорого нашим Учителям? Конечно, важно не погрязнуть в дрязгах, в заблуждениях, но на этом и выявляются наши сильные и слабые стороны. Скажите, пожалуйста, как вы думаете, если бы сейчас на Земле были бы кто-то из Рерихов, они тоже бы со стороны смотрели, как раздирается Наследие и тем профанируется само Учение и их жизнь, посвященная Ему? И как они бы поступили и в этом случае? Прошу также помочь Наследию действием!

Надеюсь встретить понимание и дружелюбие.

[Степан]

Просим вас незамедлительно направить протест заказными письма, на адрес:

- Правительства РФ

- Министерства Культуры РФ

- Хамовнического суда

- Адрес, для подкрепления к подаче опротестования иска (119019, Москва, Никитский бульвар, 12а, Государственный музей Востока).

Считаю необходимым включить сюда и адрес Президента РФ и поставить его в первую строчку адресов, в том числе и потому что данным решением суда растаскивается значительная часть имущества РФ (то есть, по сути коллективного имущества граждан РФ), там поток протестов должен быть услышан, и на виновных обратят внимание.
Адрес Президента РФ: 103132, г. Москва, ул. Ильинка, д. 23.

Также считаю нужным включить в адреса получателей протестов и Московский городской суд (как вышестоящий суд, который будет принимать решение по кассационной жалобе). Адрес Московского городского суда: 107076, г.Москва, Богородский вал, д.8

[Степан]

Осталось четыре дня...

Sagittari, чем ограничен срок?

[Sagittari]

Осталось четыре дня...

Sagittari, чем ограничен срок?

Степан, читайте всё подробнее:
www.ay-forum.net/viewtopic.php?f=99&t=3235

[Admin]

Подлая коррупционная власть Путина в очередной раз показывает свое истинное, смердящее язвами лицо:

ВНИМАНИЕ!!!- ТРЕТЬЕ ОГРАБЛЕНИЕ РЕРИХОВ!

Первые два ограбления произошли в Америке – в 1906 году с аукциона была распродана знаменитая архитектурная серия Н.К.Рериха с выставки русского искусства, в 1934 году – огромная коллекция картин (более тысячи) была присвоена Л.Хоршем и после его ухода из жизни распродана в разные руки его вдовой.
Что же происходит сегодня в России? По решению районного Хамовнического суда, по всем юридическим документам незаконному, 286 картин Н.К. и С.Н.Рерихов, хранящиеся в Государственном музее Востока, изымаются из Государственного музейного фонда Российской Федерации для передачи в общественный (т.е.частный) музей при Международном Центре Рериха.
Формулировка – на основании «завещательных документов», которые по всем юридическим законам Российской Федерации завещанием не являются. Множество судов на эту тему, инициированных СФР, а позже МЦР в предыдущие более двадцати лет, приходили к одному и тому же решению: – юридически по Российскому законодательству МЦР не является правопреемником СФР, а так называемые «завещательные документы» СФР не являются завещанием или дарительным актом. В 1993 году все судебные дела были подытожены Решением Президиума Высшего Арбитражного суда. Это же решение в предыдущие годы принимал тот же суд Хамовнического района. Что же изменилось? Больше заплатили?
А ларчик просто открывался. Министерство культуры, возглавляемое А.А. Авдеевым, не только не стало защищать государственное достояние, но даже не явилось в суд на заседание как вторая сторона. Авдеев пришел в Министерство как сторонник МЦР (по рекомендации Воронцова, бывшего Президентом МЦР, а в далекие предыдущие годы работавший советником у Воронцова, тогда Посла СССР во Франции). Придя в Министерство, культуры, он неоднократно обещал руководству МЦР сделать все от него зависящее, чтобы отобрать картины Рерихов у Музея Востока и передать их этой общественной организации.
Завершая свое пребывание в должности Министра культуры (добровольно сократив его), Авдеев, практически, выполнил свое обещание. Много говорилось на разных уровнях, что он уходит на место Президента МЦР, это сообщение появилось на разных сайтах интернета. Вероятно, из-за очевидного неприличия такого обмена (я вам картины – вы мне доходное место), по последним данным его наградили не менее интересным предложением - стать Послом Российской Федерации в Ватикане.
Дирекция Музея Востока не может подать протест в Прокуратуру, так как в данной ситуации при такой позиции Министерства культуры не является даже третьей стороной.
Дирекция и сотрудники Музея Востока, находясь в непосредственном подчинении Министерства культуры, под угрозой увольнения отказываются давать интервью.
Таким образом, все мы являемся свидетелями преступления века. Национальное достояние стоимостью в полмиллиарда долларов, входящее в состав Государственного музейного фонда Российской Федерации, передается общественому музею, который имеет право сделать с картинами что угодно – продать, обменять, никому не показывать.
Не завидую хранителям-сотрудникам музея, на глазах которых будут снимать картины со стен. А это неизбежно произойдет благодаря неграмотному, нечестному, не профессиональному решению Хамовнического районного суда!
В какие времена мы живем?!!!
Февраль 2012
Анна Войнаровская,
свободный журналист. С.Петербург

Я объединил открытую Вами тему "МЦР грабит Музей Востока!" с уже существующей по этой теме данной ветке.

[Admin]

Просим всех неравнодушных внести свой вклад в распространении данного факта по рериховским ресурсам!
Важна мгновенная реакция общественности на уровне официальных писем. Готовится рейдерский захват картин в ближайшее время! Осталось четыре дня...

Андрей Люфт, Твои предложения - ?

Мои предложения – потянуть время. Постановление Хамовничевского суда было уже не раз отменено. Сейчас в России междувластье, которым пользуется проМЦРовский министр культуры Авдеев. Он понимает, что осталось ему не долго. Поэтому Авдеев пытается под конец своей министреской карьеры провернуть рискованную с точки зрения государственного права сделку, когда государственный чиновник способствует отчуждению государственной собственности в третьи руки. Вообще-то, на Западе за такие вещи сразу открывают прокурорские проверки по подозрению о коррупционной заинтересованности чиновника. Неделю назад по подобному делу вынужден был подать в отставку президент Германии. Нужно потянуть время, пока Авдеева снимут, и поставят нового министра культуры, который не отдаст госсобственность в МЦРовские лапы. Так было уже не раз.

[Андрей Пузиков]

Нужно потянуть время, пока Авдеева снимут, и поставят нового министра культуры, который не отдаст госсобственность в МЦРовские лапы. Так было уже не раз.

Путин снова президент. Его основная линия - все государственное и общенародное - в частные руки. Он этого не скрывал и в своей предвыборной компании. Это называется: "Продолжить линию на приватизацию".

[Степан]

Путин снова президент. Его основная линия - все государственное и общенародное - в частные руки. Он этого не скрывал и в своей предвыборной компании. Это называется: "Продолжить линию на приватизацию".

Андрей Павлович, Вы думаете данные эти обстоятельства нашей жизни случайны?